— Удачная шутка, — смеется Свободный Охотник. — Я душевнобольной, к вашему разочарованию, да еще в клетку посаженный… — взгляд его, впрочем, вовсе не весел.

Старик размышляет.

— Задал ты мне задачку, Неуловимый. Ускользаешь от простых вопросов… Ты используешь девочку в качестве посла?

— Самому мне появляться в обществе преждевременно, а кроме нее у меня никого нет. К тому же она имеет полное право разговаривать с другими Истинными на равных. Я хочу, чтобы ее приняли и запомнили. Твоя дочь, гип, настолько умна, что легко научилась выглядеть своей за столом с глупцами. Зато перед троном властителя она всегда остается собой. Я часто ее поддразнивал: мол, когда вырастешь, станешь новой Генеральной, объединишь все Программы в одно целое…

— Вы с ней близки?

— В каком смысле, гип? — напрягается пленник.

— Разумеется, в том самом смысле, в каком мужчину спрашивают о его отношениях с женщиной.

— О, ты решил упростить свои вопросы до нулевой отметки.

— Я просто хочу разобраться и найти решение. Если трудно, не отвечай.

— Я отвечу. Нет, мы не близки.

— Почему? — искренне удивляется гип. — Моя девочка Неуловимому не нравится?

Свободный Охотник отводит взгляд.

— Ей всего пятнадцать, она еще не достигла совершеннолетия.

Удивлению нет предела:

— Ну и причина! Подожди-ка, может, наоборот, это она не согласна?

— Не знаю, никогда не спрашивал.

Молчание.

— Не понимаю, — говорит старик с внезапным отчаянием. — По-моему, ты что-то не договариваешь, мальчик. Или попросту солгал. Невозможно представить, чтобы два молодых здоровых существа, прожив вместе столько Единиц… Может, ты нездоров?

— Я здоров.

— Что же вас в таком случае связывает?