Танцевала на приемах я всегда только с папой и близнецами, потому что самоубийц не находилось. А про наш московский выпускной так лучше и не вспоминать! Платье мне подарила Инесс– черное, до колен, с квадратным вырезом. Два часа у парикмахера и визажиста, и – вуаля! – у папы чуть не случился сердечный приступ. «Не пущу! – заявил он. – Только через мой труп! Марта, ну посмотри же ты на нее! Куда она в таком виде?! Да у любого зрячего мужика тут же начнутся неконтролируемые рефлексы!»

Мама с тетей Инесс чуть было не организовали папин труп, но платье все же отстояли. Правда, отец сдался лишь для видимости, потому что сразу же науськал своих сторожевых псов. Впрочем, «Коллективный Разум» и без команды «фас» знал, что от них требуется. Весь вечер – мы катались на теплоходе по реке – я протанцевала с близнецами, хотя на меня смотрел и первый красавец класса, и второй, и так далее по списку, но с братьями связываться никто не рискнул. «Коллективный разум» не только занимался боксом и фехтованием, имел четыре кулака на двоих, но еще и умудрялся в мире со скудной магией наводить иллюзии и не брезговал полтергейстом…

В общем, пугал народ, как мог!

И вот тогда, пару раз потанцевав с Мишаней Скибкиным, который с головой не дружил от рождения, а чувство страха ему было неведомо, я поняла, что хочу жить собственной жизнью. Вдали от родителей и братьев. Вернее, от их чрезмерного контроля!

Они желали мне добра, вся моя семья. Я была слишком уж любимая дочь, внучка и сестра. Настолько, что мне и шагу не давали ступить без чьего-либо присмотра. Поэтому я решила, что обязательно поступлю в Академию, получу стипендию, затем буду работать по вечерам и ночам… Быть может, в ближайшем будущем смогу скопить предостаточно, чтобы снять маленькую комнатку и зажить самостоятельно.

Одна!

Идея, конечно, бредовая, но мне жуть как хотелось свободы. Я уже вполне выросла и собиралась распоряжаться собственной жизнью. Принимать решения, верные или неверные, и отвечать за них сама.

С такими мыслями натянула сандалии, взяла чернильницу на длинном шнурке, надела ее на шею. Захватила гусиное перо, свиток с документами на имя Мириты Логан. Братья уже собрались. Но, пока меня дождались, принялись фехтовать писчими перьями. Ровно до тех пор, пока Эрик не сломал свою «шпагу» в трех местах. Рассердившись, брат запустил в противника огненным сгустком, за что получил от отца, разговаривающего с дедом в гостиной, по первое число.

Вернее, папа в него кинул чем-то внушающим уважение, из-за чего парадная белая туника Эрика слегка обгорела. Тот засопел обиженно, глянул на брата, и они разыграли нападение Темных полчищ на армию Светлых. Дед с отцом их все равно победили, но тут пришла мама и победила победителей. Вернее, разогнала воинственные армии в разные комнаты и выдала братьям новую одежду.

Интересно, и как только наши слуги до сих пор не разбежались? Подозреваю, Инесс, недосожженная инквизицией ведьма, варила им по маминой просьбе успокоительные настойки…

Наконец, отец пожелал всем удачи и открыл портал. Эрик с Эрсаном взяли меня за руки – не дай бог, еще потеряют, не простят же себе! – и мы шагнули в холодное синее пламя портала, чтобы выйти возле Академии Магии Тары.

Я все никак не могла привыкнуть к подобному способу передвижения, хотя признавала, что он жутко удобный – никаких тебе пробок! Вместо них мы оказались перед внушительными воротами, за которыми высилось здоровенное по меркам Тары трехэтажное строение из серого камня. Выглядело оно, как настоящая крепость – мощные стены, сторожевые башни, бойницы окон, ров перед линией крепостных стен и ворота, охраняемые денно и нощно, – Академию строили так, чтобы она смогла пережить даже самые гнусные времена. К тому же, если приглядеться магическим взором, то можно было различить защитные плетения, опоясывавшие три ее корпуса: боевой магии, филидов и прорицателей.

За зданием Академии находились хозяйственные постройки, лаборатории и даже дома для преподавателей, хотя я уже знала, что они предпочитали селиться в городе.

– Мири, потом будешь окрестности разглядывать! – дернул меня за руку Эрсан, младший из близнецов. – Бежим, мы и так опаздываем!

И мы побежали. Сперва через распахнутые по случаю экзаменов ворота, затем по гравийной дорожке к внушительной дубовой двери с надписью на огаме, искренне советующей сдохнуть всем врагам Эирианна раньше, чем они переступят порог Академии. Потом – по длинным коридорам мимо залов и аудиторий, по лестницам и переходам, иногда натыкаясь на мерцающие в воздухе магические стрелки, указывающие направление, где проходили экзамены на прорицателей и филидов…

Нет, такого нам точно не надо!

Наконец, наткнулись на внушительную толпу поступающих на Боевых Магов – две сотни, не меньше! – которых уже успели поделить на аудитории. Нашли свои имена и свой зал, потолкались в хвосте очереди, пока, наконец, не попали внутрь. Отыскали три свободных места во втором ряду. Плюхнулись на лавку. По правую руку от меня опустилась девушка – хрупкая, голубоглазая блондинка в платиновых завитках волос, выбивающихся из строгой прически. Она показалась мне удивительно красивой, но какой-то потерянной, с полными, чуть приоткрытыми губами, будто девушка хотела что-то сказать, но в последний момент передумала.

В ее светлых глазах плескалось недоумение, словно она старательно думала, но так и не придумала, что же она забыла на экзамене на факультет Боевой Магии.

Вот и я не знаю!

Стоило нам только разместиться, поставить на парты чернильницы и положить перья, а мне с замиранием сердца уставиться на огромный стол с экзаменационными вопросами, как в аудитории повисла магическая тишина. Звуки пропали, словно на нас напал и победил вакуум. Я даже перестала чувствовать близнецов, хотя у нас с рождения ментальная связь.