— Никто не знает этого заклинания, — успокоил я приятеля, — это моё личное изобретение.

— Ты способен создавать новые заклинания? — ещё больше восхитился кентавр.

— Да, но об этом можем поговорить позже. Как у вас дела с подготовкой?

— Все кентавры и гоблины оповещены и готовы.

— А люди и змеевики? — удивился я. — А как же все остальные порабощенные?

— Мы вводили в курс дела только проверенных представителей наших рас, которые не предадут за послабление своего рабского режима. Среди людей и змеевиков очень много тайных информаторов орков. Как это не прискорбно, но твои соплеменники слабы Бессмертный. Очень многих можно запугать и принудить к сотрудничеству. Лишь единицы остаются непреклонными.

Тут он, скорее всего, прав, но не бросать же их? Я понимаю, что чем больше народу, тем сложнее будет передвигаться, а идти придётся долго. И крепкий отряд, состоящий из выносливых бойцов, имеет намного больше шансов вырваться, нежели караван с женщинами и детьми, медленно бредущий по вражеской территории. И всё же мысль оставить ни в чём не повинных людей вызывала почти осязаемую боль. Да, они нпс, но для меня это уже больше не игра, а настоящий мир, со своими суровыми законами.

— Сколько вас? — не стал спорить с кентавром.

— Шестьдесят кентавров и около ста гоблинов. Все — умелые воины, прошедшие через арену орков и оставшиеся в живых.

— Отлично, мне нужно, чтобы в определённый момент кто-то смог выкрасть мои вещи из поместья Гурга.

— Принято, передам Осмунду, скрытое проникновение и кража — это по его части. Остаётся проблема с рабскими браслетами. Мы не сможем выкрасть все духовные ключи.

— Это я беру на себя. Но смогу снять, только когда окажемся в моем замке, это потребует время, которого у нас не будет. В мои земли прибывают всё больше кентавров и гоблинов, мне нужно, чтобы я имел право отдавать им приказы. Есть какой-нибудь отличительный знак или символ, при предъявлении которого любой кентавр поймёт, что я действую от твоего имени?

— Есть листок пергамента?

Я достал необходимые для письма принадлежности. Кларенц быстро нацарапал послание. Затем он посмотрел на меня оценивающим взглядом и, приняв решение, кивнул своим мыслям. Провел левой рукой над запястьем правой, на одном из пальцев материализовался небольшой перстень. Он макнул его в чернильницу и оставил отпечаток на пергаменте.

— Это герб королевской семьи. Этим посланием я наделяю тебя правом командовать оставшимися в живых кентаврами до моего возвращения из плена. Я доверился тебе, Кирик, очень надеюсь, что ты не подведёшь и оправдаешь мои ожидания.

— Внимание, ваша репутация с народом кентавров повысилась, +300. Текущая репутация — почтение 50/500. В случае гибели последнего представителя королевской семьи кентавров, вы получите право распоряжаться нпс фракцией по своему усмотрению. Внимание, если вы осознанно поспособствуете гибели короля кентавров, и об этом станет известно хоть одному представителю этого народа, ваша репутация с нпс фракцией упадёт до состояния — война.

Ого, вот это искушение. Мы сейчас находимся одни, достать нож, вонзить его в сердце Кларенцу и спокойно управлять фракцией, никто ничего не узнает. От охранников можно отбрехаться, а владельцу раба заплатить. Как было бы здорово, иметь возможность управлять целым народом! Как бы это ускорило развитие.

Нет, отбросил я искушающие мою душу мысли. Не такой ценой. Предательство не для меня. Я пожал кентавру, который напряженно всматривался в моё лицо, руку, как это принято у людей.

— Я тебя не подведу, — твёрдо сказал я, выдержав взгляд Кларенца. — Сделаю всё, чтобы вытащить отсюда как можно больше народу. А когда окажемся в моём замке, постараюсь подготовить освободительные рейды и в другие города орков. Они ещё пожалеют, что связались с бессмертными.

— Рад это слышать.