– Таким я его и представлял – скажет министр. – Лицом прост, а потолкуешь с ним – глыба, Лев Толстой!
Генка то и дело заглядывал в почтовый ящик. Но кроме ненужных рекламных листовок, ничего не было. Он со злости швырял маркетинговый мусор по лестничной площадке, а однажды вечером написал фломастером на ящике «Рекламу и всякую херню не совать! Штраф – 10000 руб». И почти уже отчаялся получить желанную весточку, как вдруг жена вечером заявила:
– Тут тебе письмо какое-то из Москвы пришло…
Генка только что пришёл с работы, готовился принять душ.
– Где? – выбежал в одних трусах из ванной. – Чё ж ты сразу не сказала, дурында?
Жена Тонька обиделась.
– Тут не знаешь, за что хвататься. И пожрать ему подай, и телевизор включи, и полотенце принеси. Весь день готовишь, готовишь…чтобы вечером матюки твои слушать.
– Дай письмо-то! – заорал Генка, добавив пару крепких выражений и шарахнув ногой по сетке с луком, валявшейся на полу, в кухне.
– На, паразит! – Тонька злобно сунула ему конверт. – Сам себе жрать накладывай, скотина неблагодарная!
Генка заперся с письмом в ванной. Включил воду, чтобы не было слышно раздражающих звуков за дверью. И в этом уютном тесном мирке, вдали от всего суетного, принялся рассматривать конверт. Затем аккуратно распечатал его, стараясь не повредить бумагу (сгодиться для истории!). Вынул письмо и стал читать:
– Министерство промышленности и торговли Российской федерации…– прошептал Генка, зачем-то рассматривая двуглавого орла на гербе России. Серьезная бумага, государственная. А этой стерве (имелась ввиду Тонька) – по фигу! Только бы кастрюлями греметь.
С чего-то задрожали руки.
– Уважаемый Геннадий Иванович! – доверительно и торжественно начиналось письмо. Меж тем, «уважаемый» сидел в трусах на стиральной машине, свесив ножки и выкатив пузо.
Текст был написан сухим казенным языком, со ссылками на разные приказы и постановления, выдержками из документов. Генка отчаянно продирался сквозь эти дебри, пытаясь уловить суть:
– Представление о награждении работника инициируется руководителем организации… Одновременно оформляется наградной лист на работника, представляемого к награждению…Наградной лист подписывается руководителем…и заверяется печатью организации.
Приехали! Выкусите, Геннадий Иванович! И тут побрили! Ну почему, почему министр в Москве не может сам принять решение о награждении? Зачем ему нужна писулька какого-то директора из Мухосранска? Не проще ли министру позвонить в его фирмёшку и рявкнуть в трубку перепуганному директору – чего, мол, мужика маринуете? Давайте там мозги не е…Награждайте Пичугина – и баста.
У Генки мигом испортилось настроение. С бабой еще поскандалил. В общем, полный набор удовольствий. Вышел из ванный хмурный, смурной. Ужинать не стал. Скоренько оделся и выскочил на улицу. Ноги сами понесли за бутылкой.
– Переночую в гараже – решил Генка. Там у него есть славный лежак из фуфаечек. Включит старую радиолу, организует музыку. Сегодня надо хорошо выпить. Настроение – дрянь.
Через неделю Генка оклемался. Плюнул на всю эту затею, и стал жить-поживать, как прежде. Но однажды в субботу пошли они с супругой на рынок, покупать набор посуды. Прохаживались по торговым рядам, присматривались к разному товару. Тут вдруг Генка увидел магазинчик с надписью «Мade in USSR». Пока жена кудахтала с продавщицей, двинул туда посмотреть, что за диковина.
На полках хранился всякий антиквариат из советских времен. А главное – целых четыре стеклянных шкафа со значками! Ё-маё! Генка прилип к шкафам и смотрел на это великолепие влюбленными глазами. Чего тут только нет! Ордена, медали, значки…Советские, иностранные, российские. Выбирай! А он, дурак, у министерства клянчил. Генка вспомнил своё жалостливое письмо и скорчил рожу. Эх, чудо-юдо! Нашёл кому жалиться…Потом целый месяц ждал ответ, психовал чё-то. А решение – вот оно, под носом. Как же всё просто, оказывается! Вне себя от счастья, вышел курнуть на свежий воздух.