Лифань позволил телу замереть на поверхности воды и просто дрейфовал посреди пустого бассейна.

Сяоюнь и Лифань оставались сами собой в снах друг друга. Обладал ли тот Сывэнь, которого они видели в сновидениях, собственной волей?

Если да – какой вывод из этого можно сделать? Тот паренек, который был с ними во сне про побег из школы, выглядел очень жизнерадостным. Значило ли это, что Сывэнь его уже простил и хотел быть его другом?

В душе у Лифаня забрезжил лучик надежды.

Но что же тогда получается? Сывэнь по вине Лифаня оказался втянут в круговорот кошмаров, где ему из раза в раз приходилось переживать одну и ту же аварию?

Ой, как же трещит голова…

Лифань, вдохнув поглубже, погрузился в воду. Вынырнул он только, когда стало уже невмоготу задерживать дыхание.

– Уф… – Он какое-то время переводил дух.

Лифань все думал, являлся ли Сывэнь невольным участником их снов. От этих мыслей невозможно было избавиться, потому что у Лифаня не получалось подтвердить это на все сто процентов. Единственное, что он мог предположить с какой-то определенностью, – Сывэнь до сих пор как-то влиял на него.

Сывэнь уговорил Лифаня отправиться вместе покататься на велосипедах. Сывэнь убедил его сдружиться. А Лифань по неосторожности причинил другу боль. И несмотря на то, что после аварии их дружба сошла на нет, полностью выйти из-под влияния Сывэня Лифань все равно не мог даже по прошествии долгого времени.

Ведь это Сывэнь показал Лифаню, что значит быть друзьями. Он продемонстрировал, почему людям нужно дружить, дал Лифаню узнать все радости, горести и угрызения совести, которые сопровождают дружбу… С того момента, как Сывэнь вошел в его жизнь, Лифань был обречен испытывать великое множество противоречивых эмоций. Если бы не та близость, которая возникла у них с Сывэнем, то Лифань, возможно, и не вспоминал бы постоянно о том ДТП.

Лифань сначала думал, что пройдет четыре года и прошлое само по себе забудется, а он – пускай и с большим трудом – привыкнет к жизни без друзей. И тут ему начала являться в снах Сяоюнь.

Сяоюнь и Сывэнь – совершенно разные люди. Сывэнь сделал все, чтобы Лифань открыл свое сердце и захотел стать его другом. А вот Сяоюнь вроде бы ничего такого не делала, но все помыслы Лифаня были о том, как ее защитить, как не дать улыбке исчезнуть с ее лица.

Вот только силенок для этого у Лифаня явно не хватало. Мог ли человек, который друга не уберег от беды, рассчитывать, что у него получится помогать и спасать Сяоюнь?

Лифань снова нырнул на глубину. Если бы была возможность, то он бы всю оставшуюся жизнь так и пролежал на дне…

Поздно вечером, почти к ужину, Лифань вернулся домой. Он неторопливо добрался до третьего этажа. Подходя к двери, Лифань заметил, что полотно, прикрывавшее кучу хлама, было наполовину отдернуто. Обычно задвинутый между вещей велосипед куда-то пропал.

Лифань и без того уже был немного на взводе, поэтому сразу подумал, что велосипед кто-то украл.

Стаскивая обувь в прихожей, Лифань крикнул в сторону гостиной:

– Эй, а где мой велик?

Сестра занималась уборкой и как раз пылесосила. Под мерное «жу-жу-жу» говорить было невозможно. Лифань несколько раз переспросил сестру, но ответа так и не последовало.