– Кажись, да, – ответил мужской голос. – Гы-гы!

Подождите-ка! Вы вообще о чем? Что за «тремор» и почему он так развеселил собеседников? Нехорошо смеяться над людьми. Лифань с трудом продрал глаза.

Какого черта к нему прицепилась эта парочка? Не видят, что брат еще спит? К тому же бросаются тут всякими умными словечками.

– Проснулся! Давай скорее! – Сестра стукнула брата по ноге.

– Ха-ха-ха-ха… Постой… Постой… Не могу остановиться! – Брату было настолько смешно, что он повалился на кровать от хохота.

Лифань собирался полежать в постели еще немного: сон был страшный, да и развязка не лучше. Вроде хотел сделать как лучше, а получилось еще хуже. К тому же летние каникулы еще не закончились – он мог позволить себе немного понежиться в кровати. Но под такой гвалт спать невозможно.

Во сне кошмар закончился, но продолжился наяву. За что ему все это?

– Чего вам от меня нужно? – Лифань приподнялся, жмурясь, и уже приготовился гнать сестру и брата взашей.

Но он не успел ничего сказать. С резким треском над головой у Лифаня заструились цветные ленты, полетели конфетти. Тут только он заметил, что перед ним висит растяжка, на которой выведены крупным шрифтом слова. Спросонья читать пришлось по слогам:

– По-здрав-ля-ем с на-ча-лом у-чеб-но-го го-да, Чэнь Ли-фань!

Снизу брат еще добавил от себя излюбленную присказку:

– И не за-будь с дев-чон-ка-ми за-му-тить! – Такие каракули мог написать только он.

И этим рукодельным творением дело не ограничивалось. Вся комната была увешана разноцветными шариками. Такие украшения весьма в стиле сестры, а вот фотографии разнообразных красоток у изголовья кровати явно развесила не она.

Брат запрыгал, как обезьянка:

– Ну как тебе? Мы спозаранку готовили праздник!

Сестра тоже заголосила:

– Учеба начинается у тебя, конечно, только завтра, но к великим делам надо готовиться заранее! Вот мы и решили тебя поздравить накануне! Ты – большой молодец!

– И давай уже начинай думать, о чем будешь писать диссер!

– …

Бакалавры если не пишут диссертации, то занимаются другой научной ерундой. Так что Лифаню на это нечего было ответить.