– Ничего! – прошипел в ответ Чиун. – Когда что-нибудь произойдет, сам поймешь. Либо мы будем погребены под этими скалами, либо нам удастся спастись. Думаю, в нашем положении это единственная альтернатива.

– А как получилось, что мы еще живы?

Чиун вздохнул. Может, ему все же следовало убить этого идиота? Кто посмел бы его в этом обвинить?

– Потому, – принялся терпеливо объяснять он, – что я держу скалу, которая в любой момент может рухнуть и придавить нас. Если бы я ее отпустил, то уже не смог бы отвечать на твои дурацкие вопросы.

– Извините, – промямлили Уолфши. – Я так, просто полюбопытствовал.

Чиун почувствовал, как сдерживаемый им опасный груз опять едва заметно шевельнулся. У него возникло ощущение, будто Римо где-то снаружи. Если скалу сдвинуть грамотно, то все будет хорошо, но если допустить хоть малейшую ошибку, Чиун будет бессилен спастись сам или спасти индейца. Тот небольшой кусочек пространства, где они еще могут дышать, окажется заваленным камнями и черной землей, которая станет постепенно заполнять ноздри и рот. Впрочем, даже в таком положении Чиун сможет бороться со смертью еще в течение нескольких часов, а вот индейцу моментально придет конец. И все из-за того, что скалу сдвинут не так, как надо.

Чиун ощущал себя единым целым с огромным камнем, который держал на руках. Справится ли Римо с такой задачей, размышлял он. Он старался хорошо учить этого мальчика. Несмотря на белый цвет кожи, тот как никто быстро овладевал искусством Синанджу. Но Чиун знал и то, что постижение любого учения – это процесс, который никогда не может быть полностью завершен. Всю жизнь Римо будет учиться, стремясь к неуловимой цели, которой так никогда и не сможет достичь. Так и должно быть, иначе Синанджу не было бы Синанджу.

Вдруг сверху донесся голос Римо.

– Чиун! – позвал он. – Ты меня слышишь? – В шуме ветра его голос казался не громче шепота.

– Конечно, я тебя слышу, – тихо отозвался Чиун. – Кончай никчемную болтовню и скорей принимайся за дело! Ты должен вызволить нас отсюда!

Он почувствовал, как над головой задвигались камни. Римо действовал как по нотам.

Огромный валун в руках старца задрожал; в воздух взвилась тонкая струйка пыли, и Чиун ощутил песчинки на своей пергаментной щеке.

– Только не торопись, – пробормотал Чиун про себя.

Каждый вздох, каждое биение сердца должно быть точно выверено. Одно неверное движение, и они навсегда погрузятся в небытие. Но Римо не подведет. Чиун твердо знал это, и вера в Римо делала камень легче.

– И как это Римо нас нашел? – тихо спросил Уолфши.

– Иначе он не был бы Римо, – ответил Чиун.

После долгого молчания индеец произнес:

– Должно быть, очень приятно, когда знаешь, что где-то есть человек, на которого можно полностью положиться.

– На то и даны сыновья, молодой человек.

В голосе Чиуна звучала нежность.