— А где же ваша графиня? — поинтересовалась я у Бетти.

— С Гилом. Мы сегодня порознь — мне придется уйти раньше. Не хочу пропустить репортаж с матча по теннису. — Она раскинула руки и пошла в толпу с криком: — Привет, мелюзга!

Когда поток схлынул и шеренга встречающих распалась, я прошла в «шатер» взглянуть на Люциуса. Его нетрудно было выделить из толпы: он один был в черном фраке. В приглашениях специально оговаривалось, что мужчинам рекомендуется белый смокинг, а женщинам — что-нибудь экзотическое. Люциус был категорически против белого.

— Этот цвет хорош только на официантах и трупах, — заявил он.

Мой муж всегда поступал по-своему, и как раз это меня в нем восхищало. В отличие от меня он не прислушивался к мнению других.

Я нашла Люциуса восседающим в одном из десяти малых позолоченных кресел вокруг стола у танцевальной площадки. Он улыбался и без умолку болтал, не обделяя вниманием никого из друзей и знакомых, подходивших его поприветствовать. Мне удалось перехватить несколько неуклюжих комментариев насчет его недавнего пребывания у роковой черты.

— Чудесно снова видеть тебя в хорошей форме, дружище!

— Отлично выглядишь, старик!

— Теперь, когда ты снова с нами, дружок, придется мне дать прибавку своему тренеру по гольфу!

Фальшь, сплошная фальшь.

На самом деле Люциус выглядел хуже некуда — печальная пародия на прежнего крепыша. Я вышла замуж за престарелого, но спортивного мужчину, на редкость моложавого, более энергичного и бодрого, чем большинство его друзей. Сейчас это был хилый, изнуренный старик. Люциус сильно потерял в весе. Некогда элегантно облегавший его фрак теперь висел как на огородном пугале. Плечи, локти и колени выпирали под черной тканью. Впалые щеки, серая обвисшая кожа, потускневшие от пережитой боли и страха глаза, которые когда-то пленили меня своей яркой синевой. Однако нужно признать, что атака Великого Потрошителя не сломила Люциуса ни в каком ином смысле. Он выглядел как монарх — низложенный, но не побежденный.

— Где, черт возьми, тебя носило? — с ходу спросил он.

— Стояла в шеренге.

— Столько времени? Боже правый!

Как большинство богатых людей, Люциус хотел, чтобы жена постоянно носилась с ним, ублажала его и представляла собой нечто среднее между нянькой, секс-машиной и красивой вывеской. Это был каторжный труд. Не обращая внимания на раздраженный тон мужа, я чмокнула его в щеку.

— Ты превосходно держишься, дорогой. Кого успел повидать?

— Всех главных подозреваемых. Если честно, Джо, я бы с радостью поехал домой.

— Я тоже, но это невозможно.

Заметив в руке Люциуса начатый бокал шампанского, я изловчилась и выхватила его.

— Милый, не забывай, что говорят врачи.