— Габриэлла? — Хирург обернулся к ней. — Что ты делаешь в больнице днём? Твоя смена только ночью.

— Я пришла, чтобы проведать своего дедушку. — Ответила она. — Доктор Дуглас, разве пациенту уже можно вставать? В его карточке прописан строгий постельный режим.

— Да. Все верно. Но мистер О"Нилл подписал отказ от медицинской помощи. — Тут же ответил Эрик, кивая на документы в своих руках. — И я не имею права его удерживать в больнице силой.

— Но курс антибиотиков нужно пройти до конца. — Она с мольбой посмотрела на Джека. — Чтобы не пошло заражение. Ведь после операций на поджелудочной железе нужно обязательно пройти полный курс антибиотиков. И это не шутки. Джек, останься, пожалуйста, — с мольбой в голосе прошептала она.

— Я уже подписал какие-то бумажки. И каким бы ни было моё здоровье, мне его хватит до конца жизни. — Он развел руками. — Если только мне бы выделили медсестру, чтобы она делала уколы на дому. — Джек злорадно усмехнулся, глядя прямо в глаза ревнивого хирурга.

— Я могу, — сразу же сказала Габи. — По утрам, перед лекциями. Если это тебя устроит.

Цепкий взгляд Джека отметил, как хирург в бессильной ярости сжимает кулаки. Почему-то это О"Нилла порадовало. Злить соперника всегда приятно. Стоп. Он подумал — соперника? Позже Джек еще вернется к этому вопросу.

— Отлично, крошка. Тем более ты уже бывала в моей одинокой холостяцкой берлоге. — Джек усмехнулся, замечая потрясение и гнев на лице врача. Улыбка у Джека стала ещё шире. — Увидимся, Габи.

Дедушка был несказанно рад. Он смотрел в улыбающееся лицо внучки, и сам невольно улыбался ей в ответ.

— Как твоё самочувствие сегодня? — ласково спросила Габриэлла.

— Старость — это уже болезнь. Но знаешь, Элла, я чувствую сегодня такой прилив сил. Кажется, что смогу горы свернуть! — бодро сказал Том. — Как у тебя дела? Как твоя учеба?

— Всё также как и всегда, дедушка. В колледже задают очень много, особенно по латыни. Думаю, что я бы прекрасно объяснилась с Цицероном на его родном языке.

Том рассмеялся. Габриэлле было так непривычно видеть дедушку вновь ожившим, весёлым. Значит, он идёт на поправку!

— Я вижу, что твои глаза сияют, Элла. — Том подмигнул ей. — Значит, он всё-таки объяснился с тобой? Давно пора.

— Нет. — Габи покачала головой. — Да и с чего бы ему. Тем более, сегодня его выписывают.

— Кого?

— О, я болтаю глупости. — Габриэлла наклонилась и несколько раз поцеловала дедушку в щёки. — Поправляйся скорее, дома одиноко без тебя! Я побегу, у меня скоро смена в кафе. — И она поспешила в больничный коридор, чтобы сбежать от этого разговора.

Слабое редкое октябрьское солнце робко пробиралось сквозь окна больницы, играя серебристыми бликами на кафельной плитке, и хромированных поручнях. Девушка бежала по ступеням вниз, на первый этаж, когда её догнал доктор Дуглас.

— Габриэлла? Постой, — попросил он. Весь его вид выражал отчаяние и упадок духа. Она впервые видела главного врача таким.

Габи остановилась.