— Профессор описывал разные примеры того, как правильно общаться с родственниками умершего в больнице пациента. — Ответила Марта. — Не ты одна спала на лекции. Нудная тема.

Габи так не считала.

— Ты дашь мне свой конспект? — с надеждой спросила она.

— Конечно. Только я мало что записывала в него.

Позже, вернувшись домой и приняв душ, Габи выделила себе четыре часа на сон. Потом у неё смена в кафе. Упав на диван, она снова закрыла глаза, и перед её взором появилось лицо Джека. Суровый подбородок, впалые щёки, покрытые недельной щетиной, губы правильной формы, и глаза. В его серые глаза Габи могла бы смотреть долго-долго. Ещё раз представив себе его взгляд, девушка подумала, что у него глаза охотника. Внимательные, жестокие. Так самодовольно может смотреть только сильный, смелый, уверенный в себе мужчина. Такой, идёт к поставленной цели любой ценой. И от этих мыслей Габи стало душно. Да что это с ней? Что ты вообще о нём знаешь? Может быть у него семья, жена и трое детишек, а ты мечтаешь смотреть в его глаза! Глупая, выбрось всё это из головы.

Не получалось.

В кафе этим вечером девушка была рассеянной, все её мысли снова и снова возвращались к Джеку. Пришел ли он в себя? Не стало ли ему хуже? Не начался ли перитонит или еще какой-нибудь воспалительный процесс?

В глубине души она понимала, почему Джек вызвал у неё такой буйный интерес. Смелость — Это раз. Не каждый кинулся бы ей на помощь. Один, против троих. И он знал, что может не справиться с нападавшими арабами, и поэтому отослал ее прочь.

Внешность — это два. Джек был необыкновенно привлекательным. Его лицо, несмотря на небритость, сложно было забыть. Губы правильной формы, широкий упрямый подбородок. Нос правда был большеват, и судя по всему когда-то давно даже сломан. Но это совсем не портило его внешность. Скорее наоборот.

Ну и голос. Голос — это три. От одного звука его голоса она еще тогда, в том переулке почувствовала трепет. Джек состоял из контрастов — высокий рост и низкий голос. Широкие плечи — прищуренный взгляд.

Габи не могла забыть его глаза. Самый холодный оттенок серого — вот такого они были цвета. И она страстно желала увидеть его глаза снова.

Как на зло, смена в кафе всё не заканчивалась. Время тянулось медленно, и Габи то и дело ловила себя на мысли, что часы на ее запястье сломались. Стрелки слишком долго двигались делая свой оборот.

На сегодняшние чаевые Габи купила две баночки детского питания — одну с яблочным пюре, другую с тыквенным. Она так спешила на работу, что даже воспользовалась общественным транспортом. Небывалая роскошь для неё. К тому же у Габи ещё не прошёл страх от её вчерашней ночной прогулки. От одного воспоминания о тех трёх мерзавцах она снова почувствовала дрожь в руках.

Уже в больнице, в спешке надев белый халат в раздевалке, девушка побежала на свой этаж, в палату к Джеку. Мужчина не спал. Его взгляд бесцельно скучающе блуждал по потолку. Казалось, он не заметил прихода девушки. По крайней мере, он ни как не отреагировал на её появление в палате.

— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросила она, прикрывая за собой дверь. Сердце Габи колотилось, как сумасшедшее.

Сердце, ты чего?

— Сойдёт. — Всего одно слово, но таким ледяным тоном, что мурашки побежали по коже.

— Джек, спасибо, что вступился за меня вчера, — робко сказала она, встречаясь взглядом с его холодными серыми глазами. Он не выглядел удивлённым, увидев её здесь. Его вообще может что-то удивить? По его невозмутимому виду этого никогда и не подумаешь.

— Не стоит благодарности, крошка. Лучше сходи мне за сигаретами. — В его голосе было столько равнодушия и цинизма, что Габи невольно поёжилась. Интересно, бывают ли сказки про циничных принцев? Да ещё и курящих. И с чего он решил, что может указывать ей?

— Нет, — твердо сказала она. И что-то в позе мужчины изменилось. Теперь он смотрел на неё с интересом. Его серые глаза слабо блеснули в свете медицинских ламп.