А на Гневе коллега, в компании трёх астартес и десятка сервиторов, прибрал к рукам генокрада, отчеты по работе и зараженных. После чего уставился на меня сквозь прозрачное забрало доспеха.

— Где одиннадцатый? — я молча потыкал в себя. — Плохо. Уверены в заражении?

— Пятьдесят процентов, ксенос пробил доспех и нанес рану. Биомант обеззаразил организм, но… — не договорил я.

— Да, в вашем отчёте упоминались мутагены. Разберемся. Значит, вы со мной, заодно и расскажете, что и как, — выдал Вася.

В полете до судна он знакомился с отчетами, хмыкал, сверялся с данными, а по прибытии поставил вердикт:

— Дилетанты. Поразившая вас конечность имеется, первым делом имело смысл проверить её, так как, очевидно, да и в первую очередь проверено, что плоть ксеноса, как таковая, не заразна. Ждите, коллега, через полчаса поговорим, — после чего прихватил контейнеры и покинул челнок чуть ли не вприпрыжку.

Со мной остались пара астартес Караула Смерти, следовавшие за мной, но не препятствующие перемещению, так что полчаса я мерил шагами причальную палубу в ожидании. Через двадцать с копейками минут на вокс пришёл вызов:

— Считайте, что вы не заражены, если повреждение было нанесено когтями, — сообщил Вася. — Сейчас вас проводят в лабораторию, расскажете ваш миф подробно.

Чем, признаться, меня немало порадовал, так что в дороге к лаборатории я оповестил Кристину и команду. И, кстати, судя по увиденному, лабораторией являлась добрая половина судна. Генеторы, мечущееся между прозрачными чанами, хирургические столы и прочие копошения в антураже биопанка сопровождали меня в течение всего пути. Лаборатория оказалась чем-то вроде аудитории над операционной. Внизу пара генеторов деловито тыкали всякими научными пыточными инструментами в приведённого в сознание генокрада, а в кресле, в окружении нескольких относительно молодых коллег, пребывал Василий. Уже без доспеха, с заметной регалией Лорда-Инквизитора.

— Лорд, — слегка поклонился я.

— И не говорите, — на миллиметр приподнял губу Василий. — Присаживайтесь, рассказывайте.

Я присел и поведал, что мне было известно о тиранидах. А именно, цивилизация, сориентированная на поглощение органики любого типа и вида. Вроде бы ассимилирует генетический материал противников, но использует исключительно в качестве оружия. На переговоры не идут, имеют свои способы перемещения на межзвёздные расстояния. С варпом не взаимодействуют, используют своеобразную псионику, что уже подтверждено. Талмуд, что я читал, предполагает их выходцами из другой галактики, где они уже всё сожрали. Ну и про генокрада также не забыл сообщить.

— В принципе, чуть расширенное астропатическое сообщение, — констатировал Василий. — Признаться, я бы посчитал, что вы рассказываете мне байки, если бы не характеристики когтей ксеноса. И, его судно? — уточнил он.

— Держится при температуре в минус двести, будет извлечено через три-пять дней, инженеры не торопятся. Так как возможна встреча с собратьями этого, — тыкнул я в препарируемого генокрада.

Тем временем в аудиторию подскочил генетор младшего посвящения, с поклоном передал Василию пергамент и ускакал. Дядька пробежал глазами, похмыкал и уставился на меня.

— Верю, — выдал он. — Нервные волокна и гаметы мутировали. Имеют инородные включения. При том, соматические клетки не затронуты, и мутация необнаружима. Что любопытно, ДНК зараженного получает некую надстройку, не меняясь сама по себе, очень любопытный метод, — протянул он. — Где вы читали про этих тварей, Инквизитор? — задал он ни черта не удобный вопрос.

— Не помню, — ровно ответил я, на что Василий выпучил очи, начал краснеть, а потом задумался.

— Повреждение памяти? — спросил он, на что я кивнул. — Варп подери, как неудачно. Где вы хотя бы теоретически могли читать этот талмуд?

— Увы, не знаю. Хорошо, что помню его содержание. Собственно, до того как я увидел эту морду, один в один с пиктом из прочитанного, я полагал это байкой, — выдал я.

— Да, в этом случае не поспоришь, удача, что запомнили, — с кислой миной выдал Василий. — Сообщили всё, что запомнили? — уточнил он.