— Здесь. На станции.

— Гулять-то хоть можно?

— Ну что вы как маленький ребенок, Сергей Иванович? — с укоризной произнесла инспекторша. — Вам когда иммунозащиту ставили? Полтора месяца назад?

— Ну да.

— Чего же вы тогда возмущаетесь? Сроки уже выходят. Будете сидеть здесь, в изоляторе. Заразить кого-нибудь хотите, что ли?

— Понятно… — Краев почесал в затылке. — А завтра идет рейс? В какой-нибудь другой врекар?

— Да. Завтра отправляем рейсы в седьмой и шестнадцатый.

— А можно мне туда? В другой врекар? Мне этот четвертый уже вот где сидит… — Краев провел рукой по горлу, показывая меру своего пресыщения четвертым врекаром. На самом деле для него не было никакой разницы между четвертым и шестнадцатым. Он даже не знал, что это за фиговина такая — врекар. Он только жутко не хотел сидеть неделю в изоляторе.

За неделю Давила без труда найдет его в любой точке Москвы. Даже в этом эпидемиологическом изоляторе. Краеву нужно было сматываться — побыстрее и подальше.

— У вас есть там семья, во врекаре? — Тетка внимательно смотрела на Краева.

— Нет, — пошел ва-банк Краев. — Вы что, моей карты не видели? Там отмечено, что я развелся.

— Там стоит отметка, что вы холосты.

— Ну да, развелся. Сейчас холост.

— Сосед по комнате, что ли, надоел?

— Хуже некуда! — облегченно соврал Краев. — Гад, каких мало! Параноик просто! Это из-за него я пить начал! Если не переведете меня, окончательно сопьюсь. Моя моральная деградация падет на ваше учреждение тяжелым грузом…

— Ну ладно… — промямлила инспекторша. — Вы сами знаете, что возможность перевода в другой врекар теоретически существует. Пишите заявление. Может быть, и удовлетворят. Тогда поедете завтра. Вы в какой хотите? В седьмой или в шестнадцатый?

— В шестнадцатый, конечно, — уверенно сказал Краев.

Подальше от Давилы. Подальше.

— В шестнадцатый? — переспросила дамочка едва ли не с ужасом. — Вы уверены? Но ведь шестнадцатый — это же…

— В седьмой! — быстро и громко сказал Краев. — Извините. Оговорился. Конечно в седьмой.