— Как хотите, — пожал плечами Оливер. — Но учтите, что к полудню мы должны выйти.

Женщины начали раскладывать алюминиевые тарелки и ложки (все гнутые и грязные) там, где, очевидно, происходили общие трапезы. Ровный, чуть приподнятый участок земли служил столом, с обеих его сторон были небольшие углубления, куда можно было сесть. Оливеру, Гейлорду и Джульетте отвели центральные места. Они, последовав примеру хозяев, сели в выемки, скрестив ноги.

На огне в центре поляны стоял громадный овальный котел на четырех железных опорах. С одной стороны в нем было отверстие, закрытое затычкой. В котле яростно бурлила густая жижа.

Оливер видел, как женщины закидывали в котел овощи и тушки животных. Вскоре под котел подставили большую миску и вытащили затычку.

Оливер, чувствуя, как усиливаются желудочные спазмы, уставился на вытекающую из отверстия омерзительную бурую жижу, которая и видом, и запахом более всего напоминала озерную грязь.

— Я не смогу это съесть! — прошипел он на ухо Гейлорду. — Меня вырвет!

— Не валяй дурака, парень. Они ребята простые и уверены, что оказывают нам честь, понял? Ты что, хочешь плюнуть им в лицо? Хочешь их настроить против нас? Посчитай сначала, сколько их, дурила!

Оливер не успел ответить. Женщина с миской наполнила его тарелку бурой мерзостью. В холодном утреннем воздухе от жижи валил пар, в ней плавали комки чего–то, похожего на мясо. Оливера передернуло.

— Возьми себя в руки, — зашипел Гейлорд. — Бери ложку и сделай вид, что наслаждаешься каждым глотком, — он осклабился. — Что до меня, так это и на самом деле неплохо.

Дикари энергично расправлялись со своими порциями. Одни помогали себе пальцами, другие лакали липкую бурую похлебку прямо через край тарелки, не потрудившись потянуться за ложкой.

Оливер решился и проглотил ложку похлебки, тягучей, горькой и невыносимо пакостной на вкус. С трудом подавляя протесты желудка, он переборол себя и добил порцию до конца.

Вождь встал, и произнес речь, полную благодарности пришельцам за подаренный тягач. Раскланявшись и покивав головой, он сел. Все глаза обратились к пришельцам.

Поднялся Гейлорд. Используя короткие слова и простые жесты, он рассказал об опасности, грозящей Копре. Он сказал, что Копра может расколоться, и пока на ней не станет безопасно, людей вывезут из деревни на инопланетном корабле. А через две недели они смогут вернуться.

До диких понемногу дошло, о чем он говорит.

— Щас нет, — сказал вожак. — Тот день. Заптра. Надо заптра.

— Нет тот день жать, — сказал Гейлорд, — Скоро все бум! Нет племя, нет больше ничего! Ясно? Нельзя ждать. Идем сейчас. Может, раньше вернемся, если будет о"кей.

Старик покачал головой и показал на небо.

— Заптра, — настаивал он, — Соннце ходит дестидень, люди шухер. Домой. Всегда.

Спор продолжался, и ни одной стороне не удалось убедить другую.

— Похоже, у них какое–то верование насчет каждого десятого дня, — сказал Гейлорд. — По небу летают дьяволы, и они сидят дома. Нам подфартило попасть как раз в такой день. Не можем же мы торчать здесь до завтра, — он опять повернулся к дикарям. — Кто идет сейчас?