Шли в полном молчании, я лишь немного разглядела тех, кто окружал меня — маги, хмурые маги, опять маги и несколько стражников. И стена, высокая, глухая стена, за которую меня и ведут. А впереди ухабистая дрога и лес, черный, непроглядный.

Или мне так кажется?

Боялась ли я когда-нибудь так сильно, как сейчас? Наверное — никогда. Я впервые в жизни оказалась в подобной ситуации.

Тот момент, когда с меня сняли блокираторы, я вряд ли когда-нибудь забуду. Потому что от нахлынувших магических потоков, меня скрутило так сильно, что я не выдержала, упала на грязную землю и завыла. Сдержаться просто не представлялось возможным. Да какой там сдержаться, складывалось впечатление, что меня пронзили тысячи острых игл, а затем их резко кто-то выдернул.

— Леди, постарайтесь быть сильной, — прежде, чем отключиться, услышала шепот склонившегося надо мной господина Ривола. — Через час пути от границы, вас встретят и помогут.

Больше я не расслышала ничего, новый спазм заставил выгнуться дугой и завыть с утроенной силой. Затем боль достигла пика, милосердно лишая меня сознания.

Я брела по лесной дороге и уговаривала себя не останавливаться. Я не знаю, сколько точно я провела без сознания, и сколько мне еще потребовалось времени на то, чтобы окончательно собраться с духом и силами, однако сейчас была беспроглядная ночь. Что, собственно, привело меня к неутешительному выводу — я провела под стенами около двенадцати часов.

Меня бросили, хотя при этом наблюдали за тем, как я валяюсь на земле, чутко следя, не случится ли обращения, чтобы в случае угрозы с моей стороны — уничтожить. Доблестный Ордар и его законы — ненавижу.

Впервые за всю свою жизнь я чувствовала ненависть по отношению к своей родине. Боги, как же я возненавидела этот день! За то, что бросили, за то, что равнодушно наблюдали за тем, как меня корежит и ломает от принятия магии и пробуждения крови.

Я знала, что скоро что-то должно случиться. С меня ручьем стекал пот, тело буквально горело и тряслось, ноги и руки практически не слушались. Но я упрямо брела вдоль дороги, помня слова господина Ривола, что в часе пути, а в моем случае, наверное, и все три часа, а то и четыре, мне смогут оказать помощь.

Я заставляла себя идти даже тогда, когда зрение двоилось, когда сбивалось дыхание, и пот заливал веки. Я не сдамся, Я — Эстель Этвор тар Кальнесс!

— Вот она! — воскликнул кто-то, когда я все же решила устроить себе передышку и едва доволоклась до большого дерева.

Я даже прислониться к нему не успела, только проклятый саквояж, с которым не смогла расстаться даже в таком состоянии, бросила к корням дерева, как меня словно тряпичную куклу развернули к себе.

Я не могла различить лица. У меня все троилось перед глазами, мало того, мне везде чудился огонь. Много огня. Он будто бы змеей извивался перед глазами, окрасив весь мир в свой ярко-алый цвет.

— Кто вы? — хрипло спросила я.

Так странно, я ведь даже не испугалась. Скорее обрадовалась, в первый момент решив, что это и есть те, кого мне обещал господин Ривол.

— Смерть твоя, — явно издеваясь, выдохнули мне в лицо. — Прости, детка, ничего личного.

— Смерть? — эхом переспросила, и тут же согнулась пополам.

Я так и не поняла от чего, то ли от удара незнакомца, то ли от очередного, опаляющего жаром спазма.

— Ай, тварь, жжётся! Крато, она твоя.