Нас даже присутствие Хрустя не смущало. Да и вел он себя паинькой: сидел в метре от нас, да только менял наклон головы, то так, то этак рассматривая, что мы творим. Вероятно, он в темноте такой с паром умудрялся видеть не хуже меня. Разве что в финале, когда моя подруга слишком уж бурно стала кричать, зверюга вопросительно похрустела. Словно спрашивала: «Ты свою самку и в самом деле хочешь сырой съесть?» Но дальше вопроса дело не пошло. А там и мы уже успокоились. Чуток полежали расслабленно, раскинувшись в почти горячей воде, и вспомнили, что нас могут начать искать.

Так что мы не стали залеживаться, хоть желание продолжить было взаимным. Ограничились только затяжным поцелуем.

– Как только поужинаем, возвращаемся сюда, – заявила Ксана. – А остальным расскажем об этом месте потом…

«Хорошо, что на Дне женщины не беременеют», – подумал я.

Мы быстренько оделись и вернулись в лагерь. Судя по тому, как все посматривали на наши мокрые волосы, народ догадался, что мы отыскали более удобное место для мытья, чем здесь. Но спрашивать никто не стал, потому что поспел горячий ужин и все в единодушном порыве бросились утолять голод.

После ужина Ольшин сказал:

– Надо проверить всю башню. Иначе спокойно не уснем.

Ну, надо, так надо.

– Тимофей, идешь со мной! – распорядился я. – А ты, Степан, в другую сторону пойдешь с…

– Я с ним пройдусь! – неожиданно вызвалась Ксана. Наклонилась ко мне и шепнула на ухо: – Туда ближе, мы вернемся раньше, и я сразу к нашему ручью. Жду тебя там, не задерживайся!

А мне съеденный ужин словно желаний плотских прибавил, так мне вновь захотелось хорошенько и теперь уже долго, долго «мыться». Поэтому я согласно угукнул и, несмотря на отягощенный перееданием желудок, довольно бодро потопал по намеченному маршруту. Правда, чуток не рассчитал, все-таки проходы там оказались довольно сложными. Центральная лестница, которую еще и непонятные конструкции в нескольких местах сильно погнули, была едва проходима, а потом и вовсе закончилась тупиком. А мне-то что? Раз тут никто из хищников не прячется, значит, смело можно возвращаться. И отправляться… Правильно! На помывку.

Вернулись к костру, где в одиночестве сидела Снажа Мятная.

– А где все остальные? – спросил я.

– Спать легли. А Неждан Крепак на пост заступил возле развалин стены.

– А Степан и…

– Тоже вернулись, – ответила молодка. – Ты есть будешь? Еще много осталось…

– Нет, спасибо. Пойду еще осмотрю окрестности.

Глянул на кота, которого за ужином баловали и ласкали все, а посему явно перекормили жареным мясом. Хрусть делал вид, что спит, но я в его сопровождении не нуждался и потопал в его пещерку с водными аттракционами.

И пока дошел, настолько явственно припомнил, что у нас с Ксаной уже было, да плюс то, что мы собирались совершить, что разогрелся без всякого кипятка или горячего душа! Моя любвеобильная натура восторжествовала и моментально взяла все тело под полный контроль. Тем более что обстановка была сугубо мирная, для секса более чем подходящая, вот мои гормоны и разбушевались.

В пещерку я буквально влетел, раздеваясь на ходу и вздрагивая от желания. И набросился на лежащее в воде женское тело. Ксана, видимо, заждалась меня и наградила своими фантазиями более чем бурно. А когда распластала меня и уселась сверху, то вытворила своим задом такие интенсивные движения, что я не удержался и сорвался в нирвану удовольствия.