– А эту пещерку мы еще во время ужина нашли. Даром, что ли, больше всех метались да всех пытались обслужить? Да огонь поддерживали для общего блага?

Я припомнил, что, когда мы с Ксаной шептались, кто-то и в самом деле мог оказаться у нас за спинами, прикрытый повешенными одеялами. Так что подслушать нас несложно было. А уж с блокировкой разведчиков в Лежащей двойняшкам просто повезло. Вот и воспользовались они комиссарским телом на всю катушку!

И ведь в мою невиновность никто не поверит, начни я оправдываться!

Поэтому ничего больше не придумал, как самым строгим, полным злобы и угрозы командирским голосом приказал:

– Пока я вернусь со Степаном и Ксаной, чтобы вы уже спали на своем месте! Бего-о-о-ом!

Плутовки хоть и со смешками, но начали быстро одеваться. Я же побежал выручать бедных разведчиков. И как оказалось, успел более чем вовремя, потому что чудом сумел спасти своего заместителя от растерзания. По крайней мере, он так мне говорил с огромной благодарностью в голосе и бегающими от страха глазами. Что он только не пережил во время короткого заточения!

Начала Ксана вроде спокойно, требуя делать все возможное, чтобы выйти. Потом стала высмеивать парня. А когда он по наивности своей попытался поставить давнюю знакомую на место, то получил такой шквал ругани, сопровождаемый размахиванием мечом, что уже и с жизнью простился. Хорошо, что я начал стучать с той стороны, пытаясь открыть перекошенный люк между этажами. Это его и спасло от вошедшего в бешенство рыцаря Молчуна. Ну да, он с тех пор к подруге больше по имени не обращался. Только по прозвищу Молчун или официально так: «госпожа рыцарь».

То ли испугался, то ли обиделся.

Но и на мою голову вначале упал шквал негативных эмоций. Красной нитью в этих эмоциях проходил один вопрос: «Почему так долго не бросался на мои поиски?!»

Ну я-то истерические крики выслушивать не стал, не командирское это дело. Потерпел малость для приличия, а потом прорычал красавице прямо в лицо:

– Не замолчишь немедленно, затолкаю обратно в тот люк и оставлю там ночной дежурной до утра!

Подействовало. Обиделась. Губки надула, глазками блестит, что двумя лазерами. Ноздри трепещут от гнева. И ни слова с уст.

Чем я попытался воспользоваться, обрадовавшись, что мне не придется вновь идти сегодня в нашу интимную пещерку. Каким бы я ни был ненасытным любовником, но есть же и у меня какие-то пределы выносливости. Тем более что пар в ушах я сбил целых три раза и мое тело уже на подвиги не рвалось так рьяно, как прежде.

Но не тут-то было! Не успел я демонстративно пересчитать всех спящих в первом помещении, как Ксана двумя руками схватила меня за локоть и потянула на выход. При этом она приговаривала:

– Мы можем вообще не общаться, но наказывать меня лишением своей ласки ты не имеешь права! Я не рабыня! Так что не вздумай мне перечить!

Ну вот и где, спрашивается, здесь логика? Значит, она не рабыня и ей слова не скажи! А я тогда кто? Который бессловесный и который о возражениях даже права подумать не имеет? Или имеет право, но только соглашаться?

Пока я так размышлял над сложной философией отношений между полами, мы добрались до нашей пещерки, которой я уже мысленно дал название Гнездо Озорных Купидонов. Начали раздеваться одновременно, но красавица успела сбросить с себя все раза в три быстрее. А потом и за меня принялась. Но видя, что я несколько потухший, встала на камешек, чтобы смотреть мне глаза в глаза, и, обняв, стала поглаживать мои еще влажные волосы.

– Ты здесь был и меня ждал? – зашептала она горячо.

– Конечно, был! И даже успел два раза… э-э-э… искупаться. А тебя все нет и нет!

«И это мне, скорей всего, повезло, – проскочила мысль. – Представляю, что случилось бы, если бы люк удалось вам со Степаном выбить и ты сюда примчалась… О-о! Наверное, я бы точно с ума сошел, если бы подумал, что одна превратилась в три…»