— Ты знаешь где именно находится генератор?
— Да. Я видела карту… думаю смогу найти дорогу. На её лице была легкая и немного грустная улыбка. Тэрок отцепил от своего браслета небольшой прямоугольник темного цвета и протянул его Тане.
— Вот возьми. Это бомба, но думаю это тебе объяснять не нужно. Можешь активировать её просто надавив сверху большим пальцем до щелчка. После этого у тебя будет секунд десять, чтобы уйти из зоны поражения. Она взяла прямоугольник из его руки и положила в карман своей куртки туда где лежала уже начатая ей пачка сигарет. Они еще несколько секунд помолчали, глядя каждый друг другу под ноги. Помимо того, что Тэрок забыл, как утешать кого-то он также позабыл и как прощаться, особенно с тем, кто стал вдруг ему дорог и с кем расставаться не хочется. Он снова посмотрел в её прекрасные глаза.
— Ты чем-то напоминаешь мне её… Усмехнулся он. Она подняла взгляд и расплылась в улыбке, осознав кого именно он имеет в виду.
— Что, неужели такая же безрассудная?
— Нет. Скорее… храбрая. От этих слов её улыбка на мгновение сделалась еще шире. Она потянулась рукой к задней стороне своей шеи и отстегнула цепочку кулона в форме сердца подаренный ей когда-то матерью, что она носила все это время не снимая. Аккуратно сложив его в ладонь, она протянула свой кулон Тэроку.
— Вот, возьми его. Когда-то моя мама подарила его мне. Это, наверное, единственное, что у меня осталось в память о ней. Пусть теперь он напоминает тебе обо мне. Тэрок протянул руку, и она опустила кулон с цепочкой серебряного цвета в его ладонь и взяла его за руку.
— Пообещай мне одну вещь, Тэрок… Что ты не бросишь нас. Что ты вернешься и освободишь всех людей. Пообещай мне. Он несколько секунд смотрел на зажатое в его ладони украшение, а затем поднял взгляд посмотрев в её налитые надеждой глаза. Раньше для него не составляло особого труда врать или не договаривать, а уж сколько за свою жизнь он давал обещаний, которые естественно не собирался выполнять. Это была специфика его работы как шпиона. Но сейчас ему как никогда прежде было тяжело что-то обещать юной землянке. Он понимал, что на войне может произойти всякое и далеко не всегда все зависело только от него самого. И все же он искренне надеялся, что сможет во что бы то ни стало исполнить её просьбу.
— Клянусь всеми оставшимися у меня воспоминаниями, я вернусь и освобожу вас. Даю тебе слово. На сей раз его обещание звучало гораздо убедительней для неё чем прежде. Глядя в его глаза, она поняла, что в этот раз он сделает все, чтобы сдержать своё слово.
Она хотела уже было отпустить его руку, но он вдруг сам ухватил её и крепко сжал в своей ладони. Несмотря на то, что он уже в целом смирился внутри себя с неизбежностью всей ситуации ему все ещё почему-то не хотелось отпускать её. Ему хотелось что-то сказать ей, он сам не понимал, что и зачем, но чувствовал непреодолимое желание внутри себя. Она быстро считала его эмоции и её саму охватило необычайное когда-то знакомое ей теплое чувство, которое она не смогла бы описать словами. По его глазам она поняла, что он чувствует то же самое. Будто их двоих все это время тянуло друг другу непреодолимой силой через весь космос и наконец они все же встретились здесь, в единой точке в пространстве. Она уже давно заметила, как он все это время смотрит на неё, как реагирует на её слова и поняла, что между ними двоими есть нечто большее чем просто дружба. Она резко подалась вперед и держа его за руку второй рукой обхватила его шею и прикрыв свои глаза прижалась своими пухлыми розовыми губами к его грубоватому рту. Это было, наверное, как раз то, чего он все это время боялся и сторонился, понимая своим разумом, что все это бессмысленный тупик для них обоих и что за этим последует лишь боль и тоска, но чувства, бурлящие в этот момент внутри него самого, все же взяли верх над логикой и разумом, и он все-таки решил им поддаться, приобняв её в ответ за талию своими четырехпалыми руками. Ощутив вблизи тепло от её тела и прикоснувшись к её нежным губам в его сознании вдруг выплыло словно из густого тумана воспоминание, которое сидело в его мозгу настолько глубоко что казалось он сам себе его придумал. Оно было весьма нечетким и абстрактным, но общая картинка была ясна: он стоял и точно также приобняв целовал её, фигуру или призрака, у которого нет чёткой формы, есть только чувства и ощущение, что он испытывал, находясь рядом с ней. Где, при каких обстоятельствах и как давно это было? Он не мог сказать. Но будто сквозь время и пространство он снова слегка приобняв целовал её, также, как и тогда.
Она не понимала почему её тянуло к нему. Может быть из-за того, что он был непохож на всех мужчин, встречавшихся ей до этого. Или из-за того, что он напоминал ей кого-то кого она когда-то давным-давно потеряла, и всю жизнь стремилась найти. Она уже не раз до этого целовалась с другими парнями, что всю жизнь ухаживали за ней добиваясь её внимания. Хулиганы из параллельного класса в школе, мальчишка с её подъезда или те, с кем она играла во дворе, когда ей еще было лет одиннадцать. Кандидатов на её сердце всегда было предостаточно. Однако ей всегда были чужды любовные переживания. Выбирая себе партнера, она всегда делала выбор скорее головой, нежели сердцем. Ей всегда хотелось видеть рядом с собой человека, который бы уважал её как самостоятельную единицу и поддерживал бы её во всех начинаниях. Очень часто она требовала от мужчин невозможного чем, как правило, и отталкивала их от себя. Но почему-то сейчас ей хотелось будто бы растворится в нем. Почему-то именно этот поцелуй был каким-то особенным для неё. Словно это было чем-то большим чем просто поцелуй. Чем-то что выходило куда-то далеко за рамки её сознания и проносилось сквозь года и бескрайние космические просторы необъятной вселенной.
Спустя почти минуту, когда их объятия стали постепенно ослабевать и её руки медленно сползли по его груди вниз, они оба вспомнили что времени у них не так много и Тэроку уже пора уходить. Их губы разомкнулись и сложились в печальные улыбки. Он ничего не сказал ей напоследок. Лишь смотрел на её милое личико и в её широкие карие глаза, пытаясь запомнить их красоту во всех подробностях, чтобы память о них прожила как можно дольше в его воспоминаниях. «Прощай». Никто из них не желал говорить этого вслух. В глазах друг друга они и так видели гораздо больше чем можно было бы выразить словами.
С помощью нейроинтерфейса Тэрок дал команду открыться тяжелой защитной двери кабины. Отсоединив датчик от своего виска, он положил его на приборную панель и развернувшись молча направился в сторону выхода из управляющей кабины, который вел в другую часть станции, где находился ангар со звездолетом. Защитная дверь поднялась вверх, открыв ему проход в тусклый коридор, через который он, обойдя все патрули серафов доберется до корабля и попадёт наконец домой.
— Рада была знакомству, Тэрок… — произнесла Таня, глядя ему в след. Он стоя у выхода обернулся чтобы в последний раз бросить свой взор на отважную землянку. Ему вдруг вспомнилось старое разговорное выражение, которое градарианцы обычно говорили на прощание, когда понимали что вряд ли когда-нибудь уже встретятся друг с другом. Это было простое выражение вроде «прощай», но звучало оно при этом не так грустно и категорично что ли.
— Увидимся среди звёзд… — ответил Тэрок. Это были последние слова, которые Таня услышала от него перед тем как он покинул кабину. Она в последний раз взглянула в его багровые глаза, на его лицо, обтянутое грубой красноватой кожей, прямые выпирающие скулы, толстые темные волосы из-под которых виднелся небольшой серебряный прямоугольник, а затем наблюдала как его фигура медленно исчезает, растворяясь в тусклом темном коридоре станции.
После того как тяжелая дверь кабины снова опустилась вниз, девушка осталась одна, ощущая вокруг себя холодную, неприветливую и как будто даже враждебную по отношению к ней станцию, сделанную из неведомого ей отталкивающего материала. Теперь, когда вокруг не было сторонних наблюдателей она уже не сдерживала своих слез. Они хлынули по её щекам как стремительные и неудержимые потоки воды по руслу реки, стекающей со скалистых гор. На неё вдруг снова нахлынуло невероятное чувство одиночества и собственной брошенности всеми вокруг. Дыхание участилось. Упершись руками в приборную панель, она попыталась успокоиться. «Я смогу. Я это сделаю. Возьми себя в руки! Ты ведь храбрая, правда?». Она вновь вспомнила о своей матери. О том какой сильной она была и как ничто казалось не могло сломить её при жизни. Наверное, она всегда оставалась примером для неё все эти годы, и она всегда хотела быть хотя бы отчасти похожей на неё.
— Я смогу. Я это сделаю… — негромко повторила она вслух. Она старалась дышать все глубже, чтобы заглушить свою внезапно охватившую её паническую атаку. Постепенно её пульс начал приходить в норму. С экрана тем временем послышался звук оповещения. Таня подняла глаза и увидела надпись на языке серафов: «
*****
Продвигаясь по извилистым коридорам станции, которая в общем плане представляла собой форму большого кольца при виде сверху, Таня шла, осторожно перебирая ногами стараясь не шаркать по полу похожему на вид на вымощенный темный мрамор своими серыми потертыми кроссовками. Она старалась двигаться как можно тише опасаясь, что её заметят снующие вокруг патрули серафов. Хотя она и знала, что сможет в случае чего обезвредить их сама, встречаться с серафами теперь, когда она одна на чуждой казалось всему человеческому и отталкивающей своим внешнем видом станции ей очень не хотелось. К тому же если по ней начнут вести огонь звуки выстрелов могут привлечь другие патрули и тогда её затея может оказаться под угрозой. Отсутствие яркого освящения и общая атмосфера станции наводили на неё довольно жуткое впечатление. На стенах прямо в странном темном как сама ночь и отдающем синеватым оттенком материале были выгравированы необычные руны и различные иероглифы, значения которых было трудно расшифровать. Внешне они чем-то напоминали те же иероглифы, что использовали когда-то египтяне в древности описывая на стенах внутри своих пирамид богов и рассказывая свою версию истории возникновения мира. Однако внешне они были лишь отдалено похожи на них. Значение же этих иероглифов оставалось для Тани загадкой, а их возраст как ей представлялось, был гораздо старше египетских. Кое-где прослеживались необычные изображения существ, которые судя по всему были объектами поклонения для расы серафов. Судя по наскальным живописям на стенах, они были вдвое выше ростом среднестатистического серафа, с большими продолговатыми головами не пропорциональными их телу и от них всегда в разные стороны как будто исходило некое свечение, которое уходило яркими священными потоками к стоявшим у их ног зеленоватым человечкам. Сами стены как будто были выполнены искусными мастерами с идеальной геометрией и без единого шва, усыпанные красивейшими узорами по всей поверхности коридора, потолок которого достигал в высоту нескольких метров.
Пробираясь вглубь станции, в её центр где собственно и находился генератор, Таня слышала едва различимые голоса, доносящиеся из разных уголков станции. Должно быть, это были голоса патрульных серафов, а возможно кого-то еще, определить было трудно. Спустя несколько минут напряженной ходьбы, осторожно обходя все посты охраны и датчики слежения Таня, наконец подошла к центральному помещению станции, из которого доносились странные звуки скрежета каких-то механизмов и яркое свечение, что из далека казалось, переливалось необыкновенно красивыми цветами непривычными для глаз человека. Еще на подходе она обратила внимание, что даже воздух здесь был несколько другим, как будто более насыщенным различными частицами чем в других частях станции. Широкий вход охраняли две величественные статуи существ непохожих ни на людей, ни на серафов, сделанные все из того же темного отталкивающего материала, что и стены. На них были надеты необычайной красоты доспехи, закрывающие их шеи и плечи, все исписанные узорами такими же как на стенах станции, а в руках у них находилось оружие на вид напоминающие скипетры какой-то необычной формы. Головы этих статуй, облаченные в защитные шлемы невиданной для человека красоты, были такие же огромные, как и у существ, изображенных на стенах и высотой они были почти шесть метров. У одной из статуй шлем представлял собой причудливую форму, напоминающий из далека огромные вертикальные уши как у волка или собаки. У второго шлем был похожей формы, но его «уши» несколько отличались от шлема первого. Возможно отличающаяся форма их шлемов говорила о нахождении этих существ в разных званиях или принадлежностях к разным фракциям. Проходя мимо них Таня как будто чувствовала на себе их холодный взгляд, пробирающий её до мурашек.