– Они тоже тебя любят, ты же знаешь.

На задворках сознания замелькали образы, и я что-то вспомнила.

– Элис видела кассету?

– Да. – В его голосе горела лютая ненависть.

Я попыталась протянуть здоровую руку, но что-то меня остановило. Капельница!

– Ой! – взвизгнула я.

– Что такое? – обеспокоенно спросил Эдвард, и его лицо немного смягчилось, хотя глаза смотрели по-прежнему мрачно.

– Иголка, – жалобно пояснила я и поспешно перевела взгляд на выложенный кафелем потолок. Сломанные ребра болели, так что дышать было трудно.

– Надо же, иголки боится! – пробормотал Эдвард, обращаясь к самому себе. – Не жуткого вампира, который превратит ее жизнь в ад, а капельницы!

Я закатила глаза. Да, без самобичевания никуда! Самое время сменить тему.

– А почему ты здесь?

Эдвард обиженно насупил брови. Такого вопроса он совсем не ожидал!

– Мне уйти?

– Нет! – испуганно возразила я. – Только как объяснить твое присутствие маме? Нужно что-то придумать, пока она не вернулась.

– Ах, это! – воскликнул он. – Я прибыл в Финикс с благородной целью образумить тебя и уговорить вернуться в Форкс. – Эдвард говорил так серьезно и искренне, что я почти поверила. – Ты согласилась со мной встретиться и поехала в мотель, где остановился мы с Карлайлом и Элис… Но, поднимаясь в наш номер, ты поскользнулась, и… остальное тебе известно. Вдаваться в детали совершенно необязательно, тем более что в таком состоянии небольшие провалы в памяти совершенно естественны.

Я на секунду задумалась.

– В твоей истории не все гладко. Например, разве в мотеле есть разбитые окна?

– Конечно, есть, – уверенно ответил он. – Элис постаралась! Если хочешь, можешь подать на мотель в суд!

Я закатила глаза. Хорошо хоть от этого не больно.

– Тебе не о чем беспокоиться, – заявил Эдвард, осторожно гладя меня по щеке. – Главное, выздоравливай!