Тем не менее, мы тщательно осмотрели все комнаты. Уже занимался рассвет, когда поставив пару растяжек у выхода на лестницу, мы расположились в одной из самых дальних комнат.

Однако меня сильно заботил Тимур, точнее его рана царапина, поэтому прежде чем лечь спать, я еще раз осмотрел его рану. Вроде бы все было в порядке, но что-то мне не нравилось. И края лишь чуть-чуть припухшие, и красноты вроде нет, вот только кожа Тимура показалась мне странной, неприятной на ощупь. А может, она такой и была в самом начале? Тем более свет фонарика давал специфический желтоватый свет. И все же что-то новое болезненное, нечеловеческое появилось в лице «зверька». Хотя, каким он был «зверьком», так, азер, которому я попортил жизнь, или наоборот вернул к жизни.

— Как себя чувствуешь? — поинтересовался я.

— Странно. Тело словно чешется изнутри.

Тогда я совершил большую ошибку, не придав значения его словам. После гибели Деда, после купания в Неве, нужно было бы внимательнее отнестись к деталям и… Впрочем, что сделано, то сделано, и даже если бы я хотело тогда что-то изменить, я не смог бы. События происходили одно за другим, и я не мог ничего пожелать, оставаясь всего лишь безмолвным наблюдателем.

Я решил оставить решение этой проблемы до утра. Все равно, даже если что не так, я ничем не мог помочь Тимуру. Наконец, когда начало светать, мы легли спать. Кот удалился в соседнюю комнату, мутант устроился у двери, мы с Тимуром расположились по обе стороны небольшого полукруглого окна.

На востоке уже разгорался рассвет, но мы устали настолько, что едва стояли на ногах. Все же я не смог пересилить себя и подойдя к окну, выходящему на восток, уставился на Неву. В этом месте основное русло реки распадалось надвое с обеих сторон омывая Васильевский. Чуть правнее темнела гранитом Петропавловка, а на другой стороне Невы темной массой застыл Зимний дворец — Эрмитаж, полный бесценных сокровищ. И что удивительное, когда я наконец устроился, подложив под голову рюкзак, сон не пришел. Глаза закрылись, все тело налилось свинцовой тяжестью, вот только сон не шел. Мысли плавно перескакивали с одного предмета на другой. Я думал о том, что ждет нас впереди, о том, что скрывает громада Петропавловки — крепости, всю историю города служившей тюрьмой. Поговаривали там неофициальный пост фиников. Может бросить все, вернуться в моторку и помчаться туда? Только… Я отогнал все эти сомнительные мысли. Раз я решил, то придется идти до конца. Только чем все это закончится?

— Как видишь никто не пришел на звук выстрелов? — мысленно обратился я к Рыжику.

— Посмотрим… Посмотрим… — мой рыжий сотоварищ явно был не в настроении.

— Я вновь повторю свой вопрос: что нас тут ждет?

Думал, кот промолчит, но в этот раз он решил оставить последнее слово за собой.

— Завтра прогуляемся и посмотрим что тут к чему. Узнаем, насколько верны слухи об этом месте.

Я тяжело вздохнул. Да, если Рыжик не хотел говорить, то разговорить его смысла не было, однако эта мысленная перепалка подтолкнула меня к царству Морфея. Еще пара минут и я уже готов был уснуть, когда где-то далеко-далеко в глубине острова ударил церковный колокол. Я вздрогнул. Да, без сомнения тут тоже жили люди… или нелюди, явившиеся из запредельного далека. И вновь я задумался. Зачем мне все это? Почему я согласился отправиться на Ваську? Я знал ответ, но не хотел принять его. Дед, Ветерок… Но хотел ли я вернуться назад, чтобы предотвратить то, что должно было случиться?

Ладно, завтра само собой все решиться.