Я надеюсь вернуться к тебе так же, как оставила: чтобы ты проснулся одним погожим утром, а я — рядом, словно и не уходила никуда.

Я хочу, чтобы ты знал: я плачу сейчас, и моя рука дрожит. Прошлая ночь была лучшей в моей жизни, и мне страшно бросать то, что едва обрела — но меня до самых костей ужасает, что если я останусь с тобой, то потеряю самое ценное, что может быть у демона — мою свободу.

Пожалуйста, не держи на меня зла. Умоляю, не ненавидь меня. Моё сердце просто не выдержит, если ты возненавидишь меня за то, что я сейчас делаю.

Я желаю тебе счастья — всего счастья, что только есть в мире. Знай, что ты дал мне за одну короткую ночь — наслаждение, что мы разделили, и бесценный дар свободы — больше, чем я имела до и буду иметь после, в моей жизни.

__

Под этой строчкой была следующая — зачёркнутая до неузнаваемости.

Под ней — ещё одна, тоже зачёркнутая.

И ещё.

Наконец, под густыми чернильными росчерками, — последний абзац.

__

Не знаю, смогу ли я когда-нибудь сказать это лично. Надеюсь, смогу, но не могу обещать. Я пыталась только что хотя бы написать это, но останавливала себя.

Но это важно. И я свободна сказать это, как бы страшно это ни было для такой, как я.

Я люблю тебя.

Элария.

__

.

Я где стоял — там и сел, просто на пол, уперев спину о кровать, глядя на письмо.

Мои руки дрожали.

Я перечитывал его снова и снова.

Какая-то частичка моего сердца ёкала от её тёплых слов, но-