Глава 43

Дёмин

Янка ведет себя довольно странно, но списываю подозрительное поведение на переживания из-за отца. Бывает, ловлю ее на том, что смотрит на меня. Молча. Долго. Спрашиваю: «Что?» Улыбается и отворачивается. Ладно, непросто ей приходится, но, на удивление, девушка отлично держится. Все-таки она — куколка: впечатлительная, ранимая, честная, — ей обязательно нужно сделать все правильно. Возможно, этим она меня зацепила в том числе. Простила мне разрывы с другими женщинами (да неужели?), теперь можно двигаться дальше.

Она ведь отдает себе отчет в том, что мы не предохраняемся? Вообще. С ней в постели совсем другие эмоции, с первого дня хотелось без резинки. Как бы по-простому объяснить? Если случится незапланированная беременность, я не стану употреблять слово «залет», и никто не станет, уж я об этом позабочусь. Оно неподходящее, оно про навешанные обязательства.

Эта женщина будет жить со мной, будет любить меня, будет считать себя моей настолько, насколько только один человек может принадлежать другому. Я сделаю все необходимое и даже больше, чтобы она продолжала вот так смотреть на меня: с обожанием и восхищением. Кончать со мной ярко, красиво, как той ночью, когда чуть не съел ее в момент экстаза, как конфету. Она будет смеяться, остро шутить, писать мне сообщения, которые никогда не надоедят. Я хочу заботиться именно о ней. Возможно, поэтому испытываю небывалое удовлетворение, наполняя ее собой снова и снова. Каждый раз что-то во мне отзывается потребностью кончить именно в нее, сделать до конца своей. То самое ощущение правильности. Чтобы ждала меня дома. Родила мне детей. Была довольна, удовлетворена и счастлива. Со мной.

Бывшие подруги нередко упрекали меня в том, что я не чуткий человек. Игнорирую переживания других людей и даже не стараюсь казаться лучше. Но с Яной мы вроде бы начали разговаривать. Мне бы прямым текстом почаще самую суть, чтобы не сломал то, что построили. И было бы всегда как сейчас. Хорошо же?

Три выезда за ночь — это много. Один — на трассу, там прошло быстро: клиентов остановили, скрутили, доставили. Два — в клубы, здесь дольше. Мы залетам и делаем работу за пару десятков секунд, но потом пока опера ищут трезвых понятых, пока допрашивают свидетелей… Отвратительнейшее зрелище, когда обдолбанные или пьяные в стельку женщины пытаются предлагать себя полицейским. Мужики в этом плане ведут себя скромнее, знают, что могут получить, и помалкивают, глаза в пол. Эти лезут чуть ли не на руки, пытаются трогать оружие, резко отстраняешь от себя на вытянутую руку — кричат, что их калечат.

Сегодня одна такая со своим же мужиком сцепилась. Ему за нее стало стыдно, в итоге кое-как вырвали женщину из цепких рук любовничка. Это он так нам услугу пытался оказать, пока «принимали» хозяев заведения. К чему я рассказываю? Не зря после смены мы остаемся весь следующий день тренироваться. Накопившуюся негативную энергию нужно куда-то выплеснуть, выложиться физически, проораться, грубо говоря, на полигоне, чтобы домой идти спокойным, выпотрошенным после непростых часов. И потом в кругу родных расслабиться и заполнить образовавшуюся пустоту совсем другими эмоциями, уже приятными.

Никогда. Ни в коем случае. Ни при каких обстоятельствах нельзя нести негатив домой. Иначе ничего в жизни не будет, кроме бутылки.

Вот как раз сегодня мне спортзала и не хватило. Отпросился у Тодорова, дело важное, он понял. Еду сразу в клинику, Яна должна быть уже там. Я немного опаздываю: поздно вернулись, потом затянули с построением.

Вижу, стоит Снежинка на улице, ждет меня. На снежинку совсем больше не похожа: в яркой курточке, волосы в темную косу убраны, без шапки. Красивая, стройная, гибкая — загляденье. Правда, не одна. Припарковаться близко не получается, сворачиваю на ближайшем перекрестке в поисках свободного места. Вчера ее отцу провели имплантацию сердечного клапана внутрисосудистым способом, то есть без вскрытия грудной клетки. Операция заняла пять часов, прошла хорошо, вечером Владимир Иванович пришел в себя, Яна звонила, рассказывала, что удалось даже повидаться. Но ночью что-то пошло не так, сейчас узнаю, что именно.

Яна разговаривает с братом, быстро подхожу, здороваюсь, обнимаю ее одной рукой, она сразу же прижимается.

— Роман, — представляюсь.

— Павел Владимирович, — пожимает мою руку. Почему-то в глаза смотреть избегает, предпочитает украдкой, будто исподтишка. Виски седые, взгляд уставший и весь какой-то неприятный. Может, кажется.

— Какие новости? — спрашиваю у Яны.

— Все хорошо. Поднялось давление ночью, не могли понять, в чем проблема, но сейчас все в порядке. Врачи, конечно, проводят тесты. Тесты-тесты, я уже не могу слышать это слово!

— Как же им иначе понять, по-твоему? — ее брат делает вид, будто сказал что-то умное. — Погадать на кофейной гуще?

— У тебя, Ром, нет знакомой гадалки? — спрашивает Яна, быстро закатывая глаза.

— Ты же знаешь, что есть. Сейчас возьмем кофе и отправимся к ней, — говорю ободряюще, поглаживая ее по плечу. Павел качает головой и с совершенно серьезной миной, сухо попрощавшись, направляется в сторону парковки.