— Отведи меня к нему. — в горле пересохло, и слова вышли слишком тихими, слишком неуверенными. Даже если бы Феликс пытался отрицать вину, голос мгновенно выдал бы его.

Но Фел не пытался. Он хотел лишь, чтобы все наконец закончилось. Чтобы кто-то разрубил клубок противоречий, потяжелевший после трех дней в депривационной. Если бы не обещания, которыми Феликс так щедро разбрасывался, он бы давно уже плюнул на все.

— Кто ты такой, чтобы мне указывать? — Аверен приблизился настолько, что его длинные рыжие волосы практически коснулись лица Фела. — Отведите девушку на допрос.

Уставившиеся сверху вниз болотные глаза ликовали, но, какого бы мнения ни был о себе Аверен, Феликс его не боялся. Фел боялся Ишшая. Боялся, ненавидел и совершенно не мог совладать со страхом.

Один из охранников вынырнул из-за спины Аверена и потянулся к Далае, но та отмахнулась от него и выкрикнула:

— Убери руки! Я пойду сама.

Тем не менее, охранник схватил Далаю за предплечье и тут же был вынужден ловить голень, устремленную в пах. Девушка зарычала, запрыгала на одной ноге, беспомощно колотя охранника по плечу, но сквозь броню вряд ли ощущалось что-либо, кроме стука. Далае, определенно, было больнее.

Феликс дернулся на помощь, но его, заломив руки за спину, тут же швырнули лицом вниз. Чье-то колено вонзилось в позвоночник, спровоцировав парализующий спазм. Жесткая шершавая перчатка вдавила голову в пол. Зудящая щека с треском растеклась по доскам.

Замерев от увиденного, Далая с жалостью посмотрела на Феликса. Он уставился на нее в ответ, пытаясь, сквозь стремительно наползающую красную пелену, запомнить девушку как можно детальнее, но ее жалостливый взгляд раздирал на части.

Жалость была последней эмоцией, которую Фел хотел бы вызывать. Он закричал от собственной бесполезности, но из сдавленной груди вырвался лишь нечленораздельный хрип.

Дождавшись утвердительного сигнала от Аверена, охранник, держащий Далаю, ослабил хватку, позволив девушке высвободиться. Жалость в ее глазах, все еще не готовых проститься, смешалась со страхом и разочарованием, и Безликий почувствовал, что разочарование ранит сильнее всего.

Феликс обещал, что вытащит, но подвел ее. Обещал теми же грязными губами, которые уверяли Лаю, что все будет хорошо. Лица девушек снова наложились друг на друга.

Охранник подтолкнул Далаю вперед, и та растворилась в черноте коридора. Феликс зарычал, и снова попробовал вырваться, но его держали слишком крепко.

Опустившись на корточки, Аверен, играючи смахнув тяжелую, как рухнувшая колонна, ладонь охранника, рванул голову Феликса за волосы вверх. Безликий попытался харкнуть ему в лицо, но во рту не осталось влаги. Аверен ухмыльнулся.

— Ты хорошо помнишь, каково это? Она сдаст тебя в течение минуты, хотя, в сущности, это больше не имеет значения. Мне просто слишком нравятся допросы. — Аверена обнажил острые длинные зубы. — Так хочется поиграть еще и с тобой, но господин желает напоследок тебя увидеть. Кто я такой, что перечить?

— Мерзкий пресмыкающийся тантар, не задающий лишних вопросов? — улыбнулся Феликс, и по пересохшим губам прошла трещина.

— Разве это я сейчас вытираю собой пол? — Аверен отпустил голову Феликса, и тот, от неожиданности, ударился подбородком.

Боль перестала иметь значение. Нарастающее воодушевление от вновь появившегося шанса выжить столкнулось со стыдом от жажды милости Ишшая. Разве Феликс не поклялся его уничтожить?

— Отведите его в портальную. — продолжил Аверен, и тело Феликса, подхваченное руками, взмыло в воздух как тряпичная кукла. — Мистер Лойно, проконтролируйте включение портала и дождитесь прихода господина.

Аверен отправился в свой кабинет.