– Пальцем не тронули, – заверил все тот же голос.

Вадим вспомнил, как его приложили по голове, прежде чем затолкать в машину, и ухмыльнулся.

– Обманывают? – с показным участием спросил Молчун.

– Э-э, – протянули сзади, – а как его по-другому украсть было?

– Если станешь делать то, что скажем, с тебя не упадет ни один волос, – заверил Молчун.

– Ничего я делать не буду, – превозмогая новый приступ страха, выдавил из себя Вадим.

– Ты даже не знаешь, что я тебе хочу предложить, – удивился чеченец.

– Можешь себя не утруждать. – Вадим покачал головой. – Вы бандиты, кто вам поверит?

– Мы партизаны. – Молчун выдержал паузу, собираясь с мыслями. – Как ты называешь людей, которые убивали фашистов на занятой ими территории, когда была война?

Вадим только усмехнулся. Не вступать же с этими ублюдками в перепалку.

– Почему молчишь? – Молчун выжидающе уставился на Вадима.

Вадим все же не выдержал, с шумом перевел дыхание.

– Вы же против собственного народа воюете.

– Кто такое сказал? – Молчун удивленно вскинул брови. – А ты спрашивал этот народ?

Вадим промолчал. Смысла спорить не было. Себе хуже. Зачем злить? Чего он добьется? Отделают так, что потом встать не сможет, как тогда бежать?

Сзади послышался шум шагов. Кто-то вошел.

– Казим! – раздалось от дверей.

Говоривший с ним мужчина, которого называли Молчуном, вопросительно посмотрел за спину Вадима.

Там кто-то заговорил на чеченском. Казим ответил.

«Значит, тебя зовут Казим, а кличка Молчун», – догадался Вадим и отвернулся. Пользуясь паузой, он попытался понять, в какое село его привезли. В окна были видны лишь часть высокого забора и угол сарая. По центру двора стояла машина. Неожиданно он увидел лежащие на куске брезента рядом с воротами мост от «УАЗа» и дверцу. Запчасти были абсолютно новыми. Их сгрузили с машины, которая подъехала задом к въездным воротам. Значит, у хозяина этого дома есть «уазик!» Уже что-то, хотя половина Чечни ездит на армейских внедорожниках. К дому газ не подведен. Баллон стоит в углу. Следовательно, можно исключить села, которые уже газифицированы. Справа шкаф с посудой, газовая печь. У стены, рядом со старомодным сервантом, забитым посудой, портреты чеченки и чеченца. Судя по всему, они сделаны в середине прошлого века. У женщины на отвороте пиджака значок времен СССР – «Мать-героиня». Но это тоже немного что дает.