За всеми этими разговорами с богиней, или той, кто ею притворяется…

Эй, я слышу не просто всё, а всё-всё!..

Ладно, понял. Значит, за всеми этими разговорами с богиней я не переставал разминать конечности и наконец они отозвались полной готовностью, как в старые добрые времена. Тонус мышц, крепость костей, текущая по сосудам кровь — я ощущал свое тело обновленным и помолодевшим. Очень сильно помолодевшим.

Так оно и есть. В этом мире тебе всего восемнадцать лет против твоих личных сорока трех.

Надо же, четверть века минус… А я ведь уже и не помню, каким я был в свои восемнадцать лет!

В свои восемнадцать лет ты был грязным оборванцем, который готов был вскрыть глотку любому за пару медяков.

Да, действительно. А кто я здесь?

Не торопи события. Всему свое время. Ты опять пытаешься жить по-старому, сразу оценить всю ситуацию и выстроить дальнейший план действий. Будь проще, Ли… Серж. Просто живи. Познакомься с этим миром заново, открой его для себя. Начиная с себя самого.

Жить для себя самого… Что ж, это звучит довольно неплохо.

Я поднял наконец начавшие слушаться руки и осмотрел их. Руки молодые и мускулистые — предыдущий хозяин моего тела явно не гнушался физической работы. На внутренней стороне левого предплечья, прямо вдоль вен, бугрился длинный узкий шрам, подозрительно напоминающий по форме стрелу с узким оперением и острым наконечником. Он тянулся от запястья почти до локтя — как вообще можно получить такую жуткую рану?

В правую руку была воткнута игла с прозрачной трубкой, что я видел ранее. Отклеив липкую ленту, я выдернул иглу из руки и отбросил ее прочь — не знаю, что там они вливали в мое тело, но я достаточно хорошо себя чувствую и без этого.

Едва я это сделал, как откуда-то издалека раздался приглушенный писк и за стеной тут же заговорили два взволнованных голоса. Раздался грохот отодвигаемых по плитке стульев, одинаковый во всех мирах, и буквально через несколько секунд дверь в стене напротив меня открылась.

В дверях стояли двое. Высокий взрослый мужчина в голубой шапочке, голубой рубашке и голубых штанах и девчонка лет семнадцати-восемнадцати.

Моего возраста, так сказать.

Девчонка была одета в короткую клетчатую юбку длиной выше колен, и белую рубашку с коротким рукавом, поверх которой лежал маленький красный галстучек. Волосы ее были собраны в высокий хвост на затылке, в ушах покачивались два маленьких колечка сережек, а голубые глаза в обрамлении черных, как крыло моего ручного ворона, ресниц смотрели одновременно и с восхищением, и со страхом.

— Очнулся! — тонко, почти на грани визга закричала девчонка и кинулась ко мне, но мужчина ее остановил:

— Юлия, не так быстро. Возможно, он еще слишком слаб.

— Нет-нет, я вовсе не слаб. — поспешно ответил я, садясь на своей кровати. — Я в порядке.

— Отлично! — ликовала Юлия. — Просто отлично, твоя мама боялась, что… что… она…

Радость на лице девчонки таяла прямо на глазах, будто ее стирали с грифельной доски мокрой губкой. С каждым новым словом она говорила все невнятнее и невнятнее, а уголки ее губ опускались вместе со взглядом.