Командир вскинул бинокль.

Бортом к волне, вздымая по обеим сторонам форштевня два крутых пенистых вала, переходящих за кормой в буруны, на большой скорости шел мотобот «Бенони». Поливанов и Девятов узнали его по приметам, указанным в радиограмме штаба.

— Набрать сигнал: «Поднимите ваш флаг!»— распорядился Поливанов.

На фале взвились два сигнальных флага.

Прошло несколько напряженных минут. Вдруг мотобот стремительно развернулся на норд, показав сторожевику корму.

— Лево на борт! — приказал Поливанов.

— Есть, лево на борт!

Заваливаясь, корабль начал поворот на новый курс.

— Руль лево по борту, корабль быстро катится влево! — доложил рулевой.

— Одерживать!

— Есть, одерживать!.. На румбе сорок пять градусов! — громко выкрикнул рулевой, не спуская глаз с компасной картушки.

— Так держать! — приказал командир, снял крышку переговорной трубы и, почувствовав сильный запах гари, крикнул — Что там у вас, механик?

Сквозь грохот двигателей до него едва долетели слова:

— Ничего страшного, товарищ командир, дизельное топливо попало в фрикционную муфту привода.

— Сколько можете держать такой ход?

— Не больше десяти минут. Температура масла резко повышается, — услышал Поливанов.

За те минуты, что корабль закончил поворот и лег на новый курс, «Бенони» вырвался вперед.

В это время свинцовый полог над ними словно рассекло надвое и, хотя грозный вал нового заряда был совсем недалеко, по-весеннему ярко светило солнце.

— Поднять флаг «Покой» по международному своду сигналов и дать две зеленые ракеты! — приказал Поливанов.

Почти в одно мгновение на фале был поднят сигнал «Застопорить машины», и две зеленые ракеты, оставляя за собой дымный след, взвились над морем.