Женщину с ребенком на руках посадили в шлюпку, еще стоящую на кильблоках, и тщательно укутали в плащ-палатку.

Матросы работали без суеты, быстро и точно. Расставаясь с полюбившейся всем женщиной, каждый из них испытывал чувство сожаления. В однообразие их трудной и суровой службы Аннушка неожиданно внесла то светлое ощущение тепла и радости, которое всегда и везде приносит с собой женщина.

В то время как шлюпка, уже поднятая на талях, была готова к спуску, на рострах появился кок и передал женщине термос.

— Конечно, — все более смущаясь, сказал он. — Это какао на сгущенном молоке, но… Очень сыро, Аннушка…

Когда шлюпку осторожно спустили на воду, замполит спросил кока:

— Где вы взяли термос?

— Термос дал старший лейтенант Изюмов, — ответил кок.

Их прервал Лаушкин — в спешке забыли горшок с геранью. Завернутую в старый бушлат, чтобы не замерзла, герань обвязали линем и спустили в шлюпку.

На небольшом стареньком причале Тимофеевки шлюпку встречали председатель поселкового Совета, несколько рыбаков, капитан Клебанов и лейтенант Аввакумов — оба в морской форме. Помогая женщине подняться на причал, председатель сказал:

— Пока день-два у меня жить будешь. С заставы начальник звонил, дело есть, — и, принимая из рук боцмана узел с геранью, одобрительно добавил — О! Другой ребенок есть! Большое счастье привалило начальнику!

Женщина сошла на берег и, подняв на прощание руку, крикнула:

— Милые вы мои!..

Сильный порыв ветра унес эти слова.

Выжимая на себя вальки весел, матросы кивали Аннушке головой и улыбались.

Еще не успели шлюпку установить на кильблоки, еще не подняли из-за борта трап, а «Вьюга» уже на полных оборотах шла к мысу Крутому.

Капитан Клебанов вручил командиру корабля запечатанный сургучом пакет. Ознакомившись с его содержанием, Поливанов вызвал к себе замполита и боцмана. О чем офицеры говорили с боцманом, для всех было тайной.

Из каюты командира боцман спустился в матросский кубрик. Приглядываясь к матросам, он молча обошел корабль. Возле пушки он увидел Нагорного. Испытующе рассматривая комендора, Ясачный постоял возле него и, видимо решив какой-то сложный, мучивший его вопрос, сказал:

— Нагорный, пойдите в кубрик, снимите всю верхнюю одежду и обувь. У вас есть сухие носки?

— Есть, товарищ мичман… — удивился Андрей.

— Переоденьте носки. Баталер выдаст вам новое штормовое обмундирование. Понятно?