Глава 7

Утро, как и обещалось, началось рано.

С трудом разлепив глаза, я еще несколько секунд тяжело моргала, вглядываясь в нависшее надо мной лицо, которое требовала немедленного пробуждения. Так противно зудел, что поморщиться было настоящей необходимостью, чтобы прогнать навязчивую мысль стукнуть Тайпана подушкой.

Я все же уговорила кабатчика пустить меня в купальню, быстро ополоснулась и вернулась в комнату. Там уже стоял такой же скудный завтрак, как и вчера, и сидели двое хмурых мужчин, которым я не позволила идти за собой.

Наверное, двое хмурых. Лицо Ворона так и осталось скрыто капюшоном и маской, и увидеть его утренний настрой не представлялось возможным. А вот Тайпан очень ярко выражал свое недовольство.

Как будто обиделся, не представляя, что я могу захотеть помыться в одиночестве, пренебрегая его защитой. И если Ворону в этом плане я верила, хоть и немного, и, возможно, разрешила бы покараулить вход, то к надувшемуся Тайпану доверие было на нуле.

Оставаться рядом с ним голой — дурная затея. Как минимум шутки и намеки будут сопровождать меня до конца нашей сделки, читаясь даже во взгляде, который время от времени заливался еще большей краснотой, крича о нашем вчерашнем поцелуе. А как максимум я сама могла бы поддаться на эти провокации, истосковавшись по человеческому теплу.

Я все-таки женщина, которой не чужда ласка.

Мой голодный пост длился с самого развода, иногда выступая испариной по ночам, заставляя сорочку противно прилипнуть к телу.

Вернув платье в сумку, я благоразумно натянула узкие штаны для поездки в седле и присоединилась к трапезе, игнорируя недовольный взгляд красноволосого.

— А ты всегда ходишь голым? — намекая на единственный наплечник из одежды на голом торсе, спросила я, понимая, что постоянно цепляюсь взглядом за вдетую в сосок сережку, которая тянула непреодолимой силой.

Потрогать бы ее, рассмотреть… Да боюсь, пустынник неправильно расценит мой чисто познавательный интерес, приписывая ему необоснованные намеки. Или почти необоснованные…

Все-таки пустынник был хорош. Крепок, силен, и то с какой страстью он вчера меня целовал, все еще легким стуком дрожало в груди, заставляя прикусывать щеку изнутри. Слишком забытое для меня ощущение, и отличное от того, что я запомнила за свой короткий брак.

К тому же я никогда раньше не видела, чтобы кто-то носил такое украшение. Думать о том, как оно оказалось в таком нежном месте, не хотелось вовсе.

— Так проще драться, — ответил он, пожав плечами. — Не стесняет движения.