Два дня проходят спокойно. Андрей работает над имеющейся информацией, а я пытаюсь заниматься работой, составляя ранее запланированные статьи. Вместе хотели попасть в Морозову, но нас снова грубо выставили за дверь, убеждая, что ему нужен отдых и долгое восстановление.
По дороге домой успеваем поругаться из-за поведения брата, который всячески высказывает при любом удобном случае недовольство от моего общения с парнями, обвиняя меня в излишней податливости и то, как мерзко ему знать, что я спала с Гордеевым.
Андрей настолько увлекается разными оскорблениями и обвинениями, что я не выдерживаю в пяти минутах по дороге к дому, взорвавшись от его бестактности. Заставляю брата остановить машину у обочины и иду в торговый центр, давая понять, что дойду сама.
Гуляю по магазину, покупая продукты, выбирая для себя разные вкусности. Задерживаюсь в сладком отделе, отыскав примерно среди пяти десятков полочек те самые конфеты в фиолетовой обертке, которыми меня угостил Вадим. Эта находка значительно поднимает испорченное настроение.
В алкогольном отделе останавливаюсь у винных полок, отыскивая белое сухое вино к стейку, который мне очень хочется приготовить на ужин… И уладить с братом наше обоюдное недоразумение в общении. Уже надоело ссориться, надеюсь, он поймет меня и мы уладим все прошлые конфликты.
Но я так и застыла с бутылкой в руке, почувствовав массивную ладонь на своей талии, которая медленно опустилась на поясницу, а моя спина прикоснулась к чьей-то твердой груди. Беспокойно вдохнув, узнаю знакомый мужской парфюм… Меня сразу передергивает, когда понимаю, кто именно за моей спиной.
— Отойди от меня, — говорю я с чуждой для себя слабостью, ощущая, как живот скручивает от подкравшегося со спины страха. Точнее, Господина Гордеева, который прижимается плотнее, опуская руку мне на живот, принуждая почувствовать его мощь всем телом.
Он заставляет меня занервничать в считаные секунды.
— Нежнее, Ярослава. Мне не нравятся бунтарки, — с жаром шепчет он мне на ухо, а я приподнимаю голову, оглядываясь по сторонам, обнаруживая в поле зрения три камеры.
— Я не стараюсь тебе понравиться. Убери руки, — пытаюсь скинуть его наглые лапища, но Максим настойчиво продолжает прижимать меня к себе, используя мужскую силу. — Тебе так сильно нравится брать насильно? — возвращаю бутылку вина на стеллаж, но не спешу обернуться, опуская руку, на локте которой корзинка, и осторожно лезу в свою небольшую сумочку.
— Брось, Ярослава, ты сама умоляла брать тебя жестче. Ты же искренняя девочка? — Максим склоняется к моей шее, оказываясь со стороны, где она вся синяя и исполосованная его зубами поверх следов Артема. — Я знаю, что ты решила копать под меня любые компрометирующие доказательства. Так вот, если продолжишь… — Максим ласково расцеловывает мягкими губами мою шею, шумно втягивая мой запах, — я выпорю тебя ремнем, как непокорную мятежную девочку. Ты же не хочешь провоцировать меня на взрослые игры?
Я теряюсь с ответом. На первый план отчетливо выступает страх, сковывающий меня, заставляя судорожно вздрогнуть от его прикосновений. В руки наконец-то попадает маленький перцовый баллончик, который я прячу в своей сжатой ладошке, прижав ее к ноге.
— Если продолжишь меня преследовать и домогаться, тебя ждут большие проблемы с законом, Максим, — на мое удивление я говорю очень холодно и спокойно. Гордеев тихо насмехается, положив свой подбородок на мое плечо, второй рукой исследуя бедра в джинсах.
— Ты, правда, считаешь, что сможешь со мной соперничать? Малышка, не будь такой наивной, — потешается Гордеев, — поехали ко мне, я безумно соскучился по твоим очаровательным стонам, — шепчет мужчина, ослабив свою хватку. Я подгадываю этот удачный момент, и развернувшись, прыскаю баллончиком в лицо Максима, отворачиваясь от расыпления спрея.
Мужчина от неожиданности, отскакивает к противоположному стеллажу, ударяясь об него спиной. Я бросаю корзинку, взволнованно оглядываясь по сторонам. Гордеев сбивает дорогостоящие бутылки алкоголя, рыча, встряхивая головой и жмурясь.
— Ах ты дрянь! — рявкает он, а я, крепко впившись пальцами в свою сумку, бросаюсь в бег. — Ярослава! — доносится звериный рев за спиной, из-за чего я мчусь еще быстрее, сбивая всех посетителей на пути, взволнованно извиняясь.
— Ярослава Игоревна, стойте! — кричит мне вслед знакомый грубоватый голос Игната, и я оборачиваюсь, обнаруживая за спиной еще двоих рослых мужчин в костюме. Сегодня я как никогда ранее рада, что в супермаркете так много отделов и людей, которые зашли в магазин после работы, таща за собой огромные тележки.
Пока я юрко оббегаю каждого человека, Игнат с мужчинами замедляются, не поспевая за мной через толпу голодных граждан столицы.
Спехом пробегаю мимо кассы, но меня неожиданно перехватывает охранник маркета, которого я отталкиваю и в порыве адреналина бью сумкой по голове. Она не тяжелая, но дезориентирует толстенького мужика, не ожидавшего такого ярого сопротивления. Толкаю его, когда вижу пробирающегося через толпу Игната, и охранник оступается, заваливается на стенд с рекламой. Картон рвется под его весом, мужчина падает на жесткий пол, пытаясь встать на колени, но стенд придавливает его своим нелегким весом.
Люди ошеломленно уставились на меня, и всего через мгновенье я выбегаю на улицу, сразу же сворачивая во дворы, торопясь домой.