Вся округа знала, какое место экономка занимает возле него, знали это и дамы Лукаши, но раз пан Ирджих хотел сделать вид, что никто ни о чем не догадывается, то Хелена не стала ему перечить. Впрочем, хватило его ровно на две недели, а потом он прислал за любовницей.

- Мне тоскливо без тебя, душа моя,- объяснил барон при встрече,- не с кем ни поговорить, ни посмеяться! Как-то поймал себя на том, что обращаюсь к подушке на твоей стороне, да и о нашей девочке я могу разговаривать только с тобой.

Хеленка так и замерла от восторга. Наконец-то, она оказалась в одном доме вместе со своей ненаглядной Стефкой, и теперь сможет увидеть её вблизи, услышать милый голосок и, может быть, даже к ней прикоснуться!

- Я не могла уснуть без вас ни одной ночи, мой господин,- благодарно поцеловала она руку барона,- наша кровать напоминала мне снежную пустыню, так же холодно, мрачно и бесприютно! Я так счастлива, что вы позвали меня к себе!

БРНО.

Только прибыв в Брно, Стефания поняла, какой глухоманью были родные Лукаши. Её глаза в тот момент практически постоянно были расширены от изумления при виде высокого холма с замком Шпильберг - резиденцией маркграфа, как будто парящим над окрестностями. Девушку поражали узкие городские улицы, с нависшими над ними эркерами домов, заваленные различными товарами прилавки приветливых улыбающихся торговцев. А уж когда Збирайда привел их с мачехой в забитую рулонами тканей лавку, её восторгу не было предела. Дома Стефка бегала в домотканых платьях, или, в лучшем случае, в перешитых из старых юбках и коттах, а здесь переливались таинственным светом шелка, нежил руки, как ласковый кот, венецианский бархат, а кружева и тесьма восхищали взор причудливыми узорами. Разделяла восторг падчерицы и мачеха.

Наконец-то, пани Мария смогла уехать из опостылевшего Лукаши. Её радовала вновь обретенная свобода после стольких лет заточения в грязной деревне наедине со сварливой суровой старухой свекровью. Юность она провела в свите венгерской королевы, при дворе короля Матияша - танцевала на балах, кокетничала с красавцами- баронами, но все прошло, когда её неожиданно выдали замуж за морава Януша Лукаши. Все было решено за её спиной - растерянную такими переменами в жизни девушку просто поставили в известность о времени венчания, не пожелав узнать её мнение о предполагаемом муже. А на что еще могла рассчитывать сирота без приданого?

Неужели Мария вновь увидит придворные празднества, любезных кавалеров, сможет надеть красивые платья, появиться хотя бы и при небольшом, но все-таки дворе моравского маркграфа? А все благодаря милости пана Ирджиха.

Мария с удовольствием вспоминала их сумасшедший роман, увенчавшийся рождением её маленькой дочери. И она была по-прежнему без ума от соседа. Какая же жалость, что он так необдуманно дал обещание покойнице-жене! Иначе, какой бы прекрасной была её жизнь с таким богатым и красивым мужчиной! Уж она бы покончила с его блажью жить в деревне, заставив перебраться его в Брно.

Пани Мария, разумеется, знала, что Збирайда уже много лет живет с дочерью эконома пани Анельки Хеленкой. Но она никогда её не видела, и никаких чувств у неё это известие не вызывало. Подумаешь, какая-то холопка-наложница! Не та это была фигура, чтобы о ней много думать.

Падчерицу она терпеть не могла, хотя и сама себе не признавалась, почему. Сама пани Мария в свои двадцать четыре года была весьма красивой женщиной. Она не раз задумывалась о том, что её большие темные глаза, черные как смоль густые волосы и аппетитная фигурка могут сослужить ей хорошую службу, если найдется состоятельный пан, которого не смутит, что она вдова и что у неё имеется маленькая дочь. Новый брак с достойным человеком мог бы волшебно изменить её тоскливую жизнь, а тут рядом вдруг появляется юная красавица падчерица, и все взоры сразу останавливаются на ней. Есть от чего взбелениться! Но с другой стороны, именно благодаря Стефке, она вообще смогла выбраться из моравского захолустья.

Все её планы и надежды не были тайной для Збирайды. Пани Мария невольно проболталась перед комнатными девушками, а те были его верными осведомительницами. Барон любил быть в курсе всего, что происходит в его доме.

- Замуж ей захотелось,- усмехался он, по обыкновению разговаривая с Хеленкой перед сном,- пусть забудет даже думать об этом, пока мои дочери не будут выданы замуж! Только отчима им и не хватало, который полезет под юбки девчонок!

Барон обо всех судил со своей колокольни. Впрочем, этот недостаток присущ многим.

- Но пани еще так молода и без мужчины,- осторожно возражала экономка,- понятно, что ей хочется замуж!

- Перехочется,- резко отрезал барон,- никогда ни один посторонний мужчина не появится рядом с моими дочерьми, пока я жив! Но это значит, что мне помимо нашего ангела Стефы еще и придется приглядывать за этой мадьярской шлюхой.

Хеленка промолчала. Пани Марию она боялась и не любила, инстинктивно чувствуя в ней врага. Они уже не раз с ней сталкивались в коридорах, но пани даже и не подозревала, что степенная с пышными формами женщина лет тридцати в платье простолюдинки и есть та самая Хеленка, о которой она так много слышала. Мало ли комнатных женщин проживает в доме пана Ирджиха!

Зато сама пани Мария, попав в дом холостого мужчины, сразу же кинулась наводить в нем свои порядки. Характера она была взрывного и часто выходила из себя, раздавая направо и налево пощечины подвластным людям. Барон досадливо морщился, но пока молчал. Он у себя в доме рукоприкладством не грешил, и если и наказывал своих людей, то только за серьезные проступки.

Все закончилось мгновенно, но бесповоротно расставив вещи по своим местам.

Маркграфиня с сыном и свитой должны были вернуться в Брно к Рождеству. Портнихи срочно шили и мачехе, и падчерице платья для придворного выхода. Те часами стояли на примерках, и все дворовые девки, сбиваясь с ног, помогали мастерицам. Воспользовавшись общей суматохой, Хеленка осторожно подобралась поближе к дочери. Подавая то нитки, то ленты и булавки она смогла встать с ней рядом и даже прикасаться к Стефке, заботливо расправляя складки и оборки на подоле. Любуясь на прекрасное нежное лицо, белокурые волосы и темно-синие глаза девушки мать чувствовала себя очень счастливой. Её дочь, её кровиночка!