- Я хочу жить, Рауль!- прошептала она, пытаясь, хоть и без толку, но открыть глаза.

- Ты хотела убить моего ребенка,- его голос был непривычно суров,- разве Катрин не предупредила, что ты умрешь? Так зачем же ты меня позвала, раз сделала свой выбор? Решила погубить и его и свою душу? Умирай!

- Я не хочу умирать,- Стефка собрала все свои силы и протянула дрожащую руку на звук голоса,- я знаю, ты можешь меня спасти!

- Могу,- его голос ничуть не смягчился,- но если ты поклянешься своей бессмертной душой, что никогда больше не выйдешь из-под моей власти!

Когда смерть расправляет над тобой свои страшные крылья, вряд ли кто думает о последствиях своих поступков, потому что самим Богом в человеке заложено самое главное стремление на земле - жить, выжить во что бы то ни стало! И измученная болью и ужасом Стефка, подчиняясь этой могучей силе, кротко прошелестела пересохшими губами:

- Клянусь!

И тут же боль отпустила, едва раскаленного тела коснулись его руки.

- Иди ко мне, любимая!- и Рауль, подняв женщину со страшного ложа, закутал её в свой плащ.

Совсем потерявшая способность соображать Стефка начала впадать в приятное забытье, когда в него диссонансом вклинился хриплый и возмущенный голос Вийона.

- Эй, приятель! Это моя добыча! Труп можешь забрать, но золотой крестик и одежду покойница завещала мне!

- Пошел прочь, висельник,- с ледяным презрением ответил Рауль,- если не хочешь стать добычей таких же падальщиков, как ты сам!

Бархатистая ночь вновь светилась звездами над Стефкиной головой, и она вновь куда-то летела, качаясь в объятиях легкого ветерка. Было и хорошо, и легко, только очень жарко, поэтому она все время пыталась лететь быстрее, но ей не удавалось, как будто что-то препятствовало, мешало! А потом какая-то сила резко потянула её вниз и вернулась тяжелая, как камни боль.

- Она приходит в себя! - раздался знакомый голос.

Стефка с огромным трудом разлепила ресницы и первое, что она увидела, было заплаканное лицо Хельги, просиявшее измученной улыбкой при виде затуманенных глаз госпожи.

- О, ваша светлость!- только и смогла сказать служанка, заливаясь слезами.

Рядом с немкой, к удивлению Стефки, мелькнуло озабоченное лицо Марго. В испачканном кровью фартуке, с засученными рукавами, она держала в руках большую чашку с курящимся дымком содержимым. Рауль то же был здесь. Он сидел на кровати и крепко держал её за руку.

- Мы рады вас видеть живой, дорогая! - растянула его губы усталая улыбка...

***