40

За дверью свирепо дул сильный ветер. Усеянное звездами небо было еще темным, но на востоке уже начали пробиваться первые лучи восходящего солнца. Наступила пора предрассветных сумерек, когда на улице уже достаточно хорошо видно, чтобы можно было не пользоваться фонарем или факелом.

Проходя мимо сада, доставившего ему столько горя, он замедлил шаг и взглянул на заросли в цветах, шуршащие на ветру листвой.

Все, кто шел за Сакносом, остановились: Энамон с Актаму, следовавшие за ним по пятам от порога главного зала; Бектатен в нескольких шагах позади них; и наконец замыкали группу Рамзес с Джулией, по-прежнему сжимавшие в руках свои кинжалы, лезвия которых они после своего возвращения окунули в зелье из удушающей лилии.

Рамзес оглянулся на замок.

Наверху Сибил открыла окно своей комнаты. Ветер развевал ее золотистые волосы, и ей приходилось придерживать одной рукой воротник своей ночной сорочки на груди. Слышала ли она их разговор в главном зале? А если и так, то поняла ли, что происходит? Как бы там ни было, сейчас она молчала. Казалось, она догадывается, что эти странные проводы имеют большое значение для всех.

Сакнос медлил, и Рамзес ожидал, что он что-то скажет на прощание. Но тот промолчал.

Затем он, все так же молча, двинулся в сторону ворот внутреннего двора, которые были оставлены для него открытыми.

Дойдя до подвесного моста, он для уверенности взялся обеими руками за веревочные поручни и пошел через пропасть. Медленно. Осторожно. Доски моста под ногами были связаны между собой очень плотно, образуя почти сплошной настил, однако вся конструкция все равно мерно раскачивалась на ветру. Брызги от разбивающихся глубоко внизу волн образовывали облако водной пыли, от которой деревянные доски постоянно были скользкими.

– Рамзес, – взволнованно прошептала Джулия. – Рамзес, она не может…

– Спокойно, Джулия, терпение, – так же шепотом успокоил ее фараон. – Терпение, любовь моя.

С другой стороны обрыва на одном из обломков скалы сверкал отраженным светом какой-то блестящий предмет. Это был подарок для Сакноса, который ждал его в конце моста, только он его пока что не видел.

Перейдя на другую сторону, Сакнос остановился и оглянулся на Энамона и Актаму, стоявших у моста на противоположном его конце. Каждый из них одной рукой держал натянутый веревочный поручень моста, а другой – сжимал поднесенный к поручню кинжал. Намерения их были очевидны: если Сакнос вдруг попытается вернуться, они в буквальном смысле отрежут ему путь к отступлению.

Сначала Сакнос пренебрежительно фыркнул, но потом, похоже, до него начало что-то доходить.