Он провел рукой по моей спине, едва касаясь губами макушки.

А я не могла его оттолкнуть. Чувствовала лишь, что ноги подкашиваются, а комната плывет перед глазами. Сердце стучало где-то в горле, пульс зашкаливал, и я совсем потерялась в собственных мыслях.

Их просто больше не было.

Чувствуя, что я не делаю попыток убежать, Грегор осторожно проник рукой на мой затылок, зарывшись в гуще волос, слегка оттягивая их назад, поглаживая.

Я зажмурилась, испытывая острое удовольствие от его касаний. От каждого движения, которое будто отравляло меня, вызывая зависимость. Только постыдно-чувственных картин больше не было.

– Я сгораю, Лилиана, – вдруг тихо проговорил он, склонившись. – Каждый день в этом пламени… в твоем пламени. С того утра нашей первой встречи. Я вижу твое тело, твои глаза… Мне не хватает тебя. Каждый день, каждый миг. Ты стала моим наваждением. Но, возможно, мне будет чуточку легче, если я получу то, что сводит меня с ума… – продолжая говорить, он изредка касался моего уха. Будто случайно. А я каждый раз больно прикусывала губы, пытаясь дышать не так отчаянно громко. Чтобы он не слышал, как действует на меня каждое его слово.

– Если мы закончим то, что не закончили в первый раз… – снова проговорил он, слегка отстранившись, чтобы взглянуть мне в глаза.

Опустил руку, перебирающую мои волосы, скользнул по овалу лица к подбородку. Провел линию по рту, жадно хватающему воздух.

– Вы пьяны? – слабо прошептала я и тут же тихо вскрикнула, закрывая глаза. Потому что от его пальцев на моих губах все тело прошила молния удовольствия.

То, что он говорил, было грязно, пошло. Он хотел меня, как куклу, которой ему дали поиграть разок, но отняли в самый ответственный момент. Когда он еще не успел насладиться игрой. Я чувствовала это. Понимала.

Кем я была для него? Просто нереализованной фантазией. Статуэткой, которой не хватило для коллекции.

Но имело ли это какое-то значение? Он не предлагал мне вечной любви, и меня это вполне устраивало. Он предлагал мне всего лишь одну ночь в обмен на собственную помощь.

Да, это было низко и аморально. Но мне было уже все равно. Ведь что такое одна совместно проведенная ночь, если собственные колени подгибаются, а тело предательски дрожит от каждого касания? Я никогда не была с мужчиной, но впервые хотела этого так сильно, что перед глазами плясали разноцветные круги.

Колдовство? Морок? Воздействие его черного магического потока?

Какая разница, если в результате мне будет хорошо?

Что я потеряю? Гордость?

Вряд ли. Она умерла давно. Вместе со смертью родителей.

Девичью честь? Для дочери ансуров она не имеет никакой ценности.

Тогда что?

Ответа не было.