Но, честно говоря, эта идея повергала меня в ужас. Что я скажу ему?

И вообще, с какой стати Черному палачу помогать мне? Ведь он ясно дал понять, как относится к моему другу.

Но чем больше я думала об этой идее, тем более реальной она мне представлялась. И к концу дня, как наваждение, уже совершенно не хотела покидать моей головы.

Теперь мне казалось, что я могу убедить мужчину. Возможно, если извиняюсь за то, что нагрубила ему во время нашей последней встречи, буду вести себя культурно и с уважением… Грегор, несмотря на все слухи и домыслы, производил впечатление человека честного и надежного.

В конце концов, я убедила себя, что благородный слуга самого императора уж никак не сможет отказать даме в беде.

А потому, как только солнце начало заходить за горизонт, я выскочила из дома, едва успев переодеться и накинуть плащ. Мне, что называется, не терпелось.

Претворить свой план в действие.

Помочь другу.

Увидеть его?

Нет, последнее я старательно исключала из списка причин для этого позднего визита.

Еще в конце сегодняшнего рабочего дня я узнала у мэссера Биндрета, где проживает мастер пыток. Начальник тюрьмы, хоть и неохотно, но ответил.

Оказалось, что Грегор Вильерт – обладатель одного из самых больших особняков столицы. Его дом, окруженный высоким забором, напоминающим вьющиеся растения, меньше всего походил на место проживания мрачного ашаи по кличке Черный палач.

Сразу за воротами, куда меня пропустил довольно молодой слуга, раскинулся потрясающий сад. У Бэйла и приблизительно не было ничего подобного.

Кстати, мужчина, что провожал меня ко входу в особняк, оказался не просто слугой, а дворецким. И он окинул меня очень подозрительным взглядом, прежде, чем пустить в логово своего хозяина. Как будто это не я, скромная молодая девушка, могла бы опасаться страшного Палача, а наоборот.

Впрочем, мне в этот момент было совершенно не до прислуги. Узенькие дорожки вели вглубь загадочного зеленого царства, где то и дело встречались обнаженные женские статуи. Каждый раз рассматривая округлые фигуры потрясающей красоты, я краснела, но взгляд все же отвести не могла. Кто-то назвал бы это бесстыдством, так явно выставлять напоказ то, что должно быть скрыто. Являть любопытным взглядам так четко очерченные и выполненные с удивительным натурализмом женские тела. Но здесь, среди цветущих кустарников, плодовых деревьев и маленьких декоративных ручьев статуи смотрелись почти целомудренно. Изумрудная листва отбрасывала на них свои тени, солнечные лучи то здесь, то там оставляли на тонких изгибах золотые поцелуи. И казалось, будто эти женщины живые. Просто прячутся тут от чужих глаз.

И вот, наконец, впереди показался особняк. Высокий, белокаменный, как дворец. С резными колоннами на входе и двумя фигурами замерших в прыжке химер.

Очень красивое место. Но, почему-то, стоило представить, что Грегор Вильерт живет в этом огромном доме один, как внутри возникало тоскливое, щемящее чувство.

Ко входу я подошла с замирающим сердцем. От страха и странного предвкушения этой встречи ныло где-то под легкими.

Дворецкий открыл передо мной дверь и громко произнес:

– Ваше превосходство, к вам Лилиана Мальтер!