Ощутить снова ее вздрагивающее тело. Немного испуганно разведенные бедра. Бархатную кожу под подушечками пальцев.
Войти, смять, сдавить в объятиях, вырывая с умопомрачительных губ стон за стоном…
Когда это началось? Как это прекратить?
Грегору вновь было жарко. Ослепляюще жарко.
В голове, в венах, в костях. В брюках, отвратительно тугих.
Кругом огонь.
– Проклятье, – прошептал он, захлопывая дверь собственной комнаты. Маленького логова в его замке. Пещеры, которая могла ненадолго изолировать котел отравленных мыслей от внешнего мира.
Но сейчас здесь было также неспокойно, как и везде.
На огромной кровати он видел
Грегор ухватился за раму плетеной ширмы и замер, тяжело дыша. Пальцы судорожно сжались, сминая кованые кружева металла.
“Как мальчишка…”
Это было уже слишком. Слишком похоже на наваждение. И хуже всего то, что он не просто
А еще Грегор боялся, что он посоветовал императору жестоко наказать Бэйлора Зантарен вовсе не за дурацкий проступок. А за то, как Лилиана заступалась за этого наглеца. За то, как злилась, когда он, Грегор, пытался раскрыть ей его истинную натуру.
Этот человек не стоил ее мизинца. Но она согласилась стать его женой…
Черный палач резко открыл глаза и с силой ударил кулаком об стену. По узловатым костяшкам потекла кровь, но он будто бы не заметил.
– Нужно просто забыть, – тихо и жестко произнес он.
Но когда наступила ночь, и черные глаза закрылись в попытке хоть на несколько часов погасить разум, за чертой век снова вспыхнуло все то же жгучее видение.
И даже во сне Грегор Вильерт с ужасом чувствовал, что такую женщину мог бы полюбить. Хотел бы полюбить.