— Почему так тяжко? — услышав голос матери, Остин вскочил с подоконника, и кинулся ее обнимать. Мама, она всегда его поймет, и никогда не отвернется. Как же было хорошо в ее объятиях, чувствовать ее поглаживания по голове. Остин иногда жалел, что проводит с ней мало времени, но мнение отца ему всегда казалось нужнее. Просто, кажется, что так правильнее, больше проводить времени с отцом. Да и тем более, он с мамой столько вечеров провел, что с уверенностью может сказать, что хорошо ее знает! А вот отец для него оставался загадкой, которую предстоит разгадать.

— Куда ты снова уходила? — подняв голову на маму, спросил Остин. Почти все время, что он здесь, он по утрам редко видит маму, когда просыпается.

— Да так, к одному противному мальчику, который обижается на пустяки, — улыбнулась Минерва, все еще поглаживая сына по волосам.

— Здесь есть еще дети? — заинтересованно спросил Остин, который всегда думал, что он здесь один маленький. Ему хотелось общаться с детьми чаще, чем раз в две недели посещать Драко. Он такой хвастун и быстро надоедает.

— Нет, про ребенка я сказала фигурально, — поджала губы Минерва и отпустила мальчика, присаживаясь на кровать.

— А как это, фигурано? — с недоумением спросил Остин.

— Не фигурано, а фигурально. Это в переносном значении, образно. Когда слово выступает в качестве намека.

— Знаешь, я только что понял, что я ничего не понял, — нахмурил брови Остин.

— Тебе пока и не надо этого понимать, ты и так очень умный мальчик, — поцеловав его в лоб, сказала Минерва.

— Отец так не считает, — вздохнул Остин, присаживаясь рядом.

— С чего ты это взял? — приподняв брови, спросила Минерва.

— Ну, он часто говорит, что я чего — то недоучиваю или не понимаю.

— Тебе всего четыре года, не переживай. Ты умен для своего возраста, я бы сказала, что даже очень умен.

— Умеешь же ты смутить, мам, — ухмыльнулся Остин.

— Откуда такая манера речи?

— Ну, у меня есть весьма противный друг, Драко. Он такой ребенок, — покачал головой Остин.

— А ты не ребенок? — улыбнулась женщина.

— Ты же сама сказала, что я очень умный мальчик! — наигранно воскликнул Остин, расширив глаза.

— Ну, все, больше не буду, раз ты сам такой заносчивый.

— Хорошо, я больше не буду хвастаться! — встав на кровать и обняв мать за шею, сказал Остин.