Прошел месяц со дня появления Остина в жизни Минервы и Северуса. Уже месяц как Северус не появляется в своем маленьком домике, в Паучьем тупике, а живет в Хогвартсе. Месяц, как Минерва перестает работать допоздна и посвящает себя маленькому сыну. Месяц, как Остин чувствует себя нужным и любимым. Определенно это самый лучший месяц для них троих, вот только Северус в этом никому не признается. Ему было гораздо приятнее проводить время вместе с Остином, нежели просиживать в холодных подземельях в одиночестве. Мальчик стал для него солнечным лучиком в его скучной и обыденной жизни. Остин уже почти освоил манеры и этикет, научился правильно использовать столовые приборы, не ходил ссутулившись. Для своих четырех лет мальчик был чуть ли не идеалом, но ведь Северус не знал, что Остин делал, когда был не под его наблюдением. Когда Остин находился рядом с матерью, ему было позволено многое: он мог есть одной вилкой, мог громко смеяться, мог с ней общаться без всяких «вы». Да, мать всегда будет его любить, будет поддерживать, на то они и матери. Сама Минерва понимала, что возможно так нельзя, надо быть строже, но она не могла так поступить. Да и тем более Северус, если что, всегда мальчика на место поставит и Остин не обидится, а если так бы сделала она, мальчик непременно бы обиделся.

Прошел месяц, а любопытные преподаватели Хогвартса до сих пор не знали истории появления такого замечательного мальчика. Почти каждый успел к нему привязаться, успел в нем найти что — то для себя интересное. Профессор Флитвик вообще считал, что Остин, когда вырастет, станет новым профессором заклинаний, ведь у него есть большой талант. Мадам Помфри всегда могла ожидать от него любой помощи. Всем казалось, что сам Мерлин послал им это милое дитя. Но люди ведь не идеальны. Каждый совершает поступки, о которых потом жалеет, и малыш Остин не являлся исключением.

Это случилось когда Минерва привела Остина к Северусу раньше времени, так как ей надо было отлучиться, ведь скоро конец июля и надо перепроверять списки детей с помощью зачарованного пера. А в это время Северус занимался готовкой одного из зелий. Он, конечно, не очень обрадовался тому, что Остин пришел к нему раньше, ведь мальчишка не до конца контролировал свои эмоции. Но ему ничего не оставалось делать, пришлось оставить сына. Северус, конечно же, не обращал внимания на мальчика, был погружен в процесс приготовления зелья. А вот Остин, наоборот, следил чуть ли не за каждым движением отца. Зелья — это то, что Остин еще не изведал, не познал. Сколько бы он не просил отца рассказать о них, тот молчал. А мать лишь объяснила для чего они, и все. А ведь Остину хотелось больше узнать, а может и вообще приготовить одно легкое зелье.

— Здравствуй, отец, — поздоровался Остин, все еще наблюдая за интересными действиями папы. Вот он что — то кинул в кастрюлю и стал помешивать.

— Здравствуй, Остин, — вздохнул Северус. — Садись и молчи, понял? — на что получил короткий кивок. Нарезав на кусочки какой — то овощ, отец погрузил его в кастрюлю, и снова стал помешивать. И тут Остина осенила догадка:

— Ты что, суп готовишь? — воскликнул Остин, удивлено взирая на действия отца. Северус чуть не обронил котел, он назвал его зелье супом?!

— Я, кажется, просил тебя молчать? Это не суп, это зелье, — раздраженно ответил Северус. — И с каких пор ты снова стал так разговаривать?

— Извините. Просто вы это все делаете в кастрюле, да еще и овощи какие — то туда бросаете, — быстро исправился Остин, вспоминая нотации отца.

— Это не кастрюля, это котел. И это не овощ, а корень мандрагоры, — на что получил вопросительный взгляд. — Не спрашивай у меня, спроси потом у профессора Стебель. — И Северус продолжил готовку своего зелья, удивляясь тому, что Остин сидит тихо и смирно. А сидел он так, потому что все его внимание привлекло зелье, бурлящее в кастр… котле. Оно испускало пузырьки, меняло свой цвет, и это было очень интересно! Поэтому, в полной тишине, Снейп быстро закончил зелье и принялся за Остина.

— Так, на чем мы остановились?

— Мы остановились на том, что нельзя чавкать, — тихо ответил Остин. Накануне Северус решил провести завтрак с мальчиком и Минервой, и был поражен манерам Остина, который, не стесняясь, громко чавкал. Если других это устраивало, то привередливого Северуса это крайне раздражало. Вот он и решился отучить его от этого дела. На что Остин ответил:

— Но отец, никто же не против.

— А вот если бы ты был в гостях у Драко, то он бы тебя высмеял, за что я его похвалил бы, — усмехнулся Северус, наблюдая за реакцией сына. Он уже понял, что два глупца будут воевать за его внимание, несмотря на то, что у Драко есть и свои родители. Но что поделать, если это очень избалованный ребенок. Как он вообще согласился быть его крестным?

— Извините, я больше не буду! — сказал мальчик и попытался пережевывать пищу беззвучно, но это получилось не очень удачно. Как же удобно при каждой неудаче Остина упоминать Драко, мальчик сразу же начинает понимать.

Так вот, теперь Северус хотел отучить сына от этого весьма неэтичного действия. Он посадил Остина за парту и поставил перед ним корзинку с фруктами:

— Ты будешь учиться есть беззвучно, так чтобы никто не слышал. Вот так, — сказал зельевар и откусил кусочек яблочка, беззвучно пережевывая его. Остин взял небольшое красное яблоко и откусил. Поначалу, он жевал медленно, у него даже получалось не чавкать, но когда он откусил еще один кусок, то уже не только чавкал, а начал еще и брызгать слюной.

— Неужели это так сложно? — скривил губы Северус, смотря на слюнявый подбородок мальчика.

— Извините, — пробубнил Остин с набитым ртом.

— Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не бубнил? Что я тебе говорил о том, что нельзя разговаривать с набитым ртом? — закатил глаза Северус, подавая мальчику салфетку. — Думаю, что с тебя хватит, ты все равно ничего не понимаешь, можешь идти. — И отвернулся, направляясь к котлу с зельем.