Компания оставалась все время практически незыблема по части внешнего вида – являясь либо огромным белым яйцом, либо титанической серой пирамидой, либо чем-то наподобие разрушенного собора – сплошь шпили. Пруды-отстойники для отвергнутых биотехов всегда окружали ее с одной стороны – не то чистилища, не то настоящие преисподние, полные гибнущей жизни; за ними – ряды незримых преград, расставленных по всей простершейся вперед пустоши. Порой – какие-то существа, что по всем законам логики не должны были летать, проносились по воздуху – сине-зеленые молекулярные структуры, мерцающие, меняющие форму, извечно бдительные.
Нынешняя версия Компании все еще напоминала яйцо, но теперь строение пронизали стальные штифты, придав ему вид гигантской яйцерезки, – со стальным яйцом внутри. Что это за новшество? Загадка, с главными вопросами нисколько не связанная.
Нынешняя версия Компании застроила прудами-отстойниками всю пустошь, но живее та, понятное дело, не стала.
– Как мы ее проглядели? – спросила Грейсон, пока они разглядывали здание.
– Мы не проглядывали. Она всегда была там.
– Можно ли склонить ее к добру? – спросила Грейсон.
– Нет. Ее можно лишь сжечь дотла.
– Может, можно переубедить?..
– Только если внутри отыщется способное переубедиться людское сердце.
– Только если внутри мы сможем отыскать что-то кроме людского сердца.
– Что придет ей на смену, если мы добьемся успеха?
– Что-то, что всяко будет лучше.
Но ведь если Компании не станет, им больше не с чем будет биться.
И они вновь усомнятся в собственных «я».
Но теперь у них не было другого выбора, кроме как идти до конца.
В этой версии пение птиц пронизывало Город, но это было всего-навсего эхо нанитов, призванных создать иллюзию жизни птиц своими призрачными напевами.
– Тебе что, будет потом не хватать чего-то? – спросила Грейсон, зная ответ.
Прошлое Грейсон осталось где-то далеко-далеко – оно слало ей сигналы безо всякой надежды на то, что они когда-либо достигнут адресата и получат ответ. Все было просто – три корабля рвались вперед, два пали от столкновения с куском космического камня, астероидом. Экипаж Грейсон погиб – от всех тех причин, по которым космос может убить: нехватка ресурсов, ошибки в выборе курса, болезни и травмы, дальность космических расстояний, вспышки на солнце, междоусобная вражда.
Грейсон достигла самой дальней точки – зашла так далеко, как только могла, по крайней мере. Стоя в своем скафандре, она смотрела на скалу, на камень у себя под ногами. Погладила контуры рукой в толстой перчатке. Она не была уверена, что перед ней – окаменелость какого-то инопланетянина (вот же – намек на шлем, на его лицо…), или просто так совпало, просто в этих контурах она захотела увидеть лицо – и только. Наверняка уж и не узнаешь.