Орла пытался вспомнить, что сказал агент по недвижимости, когда показывал им дом. Он хвастался, что дереву больше пятисот лет.

– Кажется, это восточная белая сосна. Спросим папу еще раз. Она такая большая, потому что ей пятьсот лет.

Элеанор Куин продолжала смотреть на нее с напряженностью, которая приводила Орлу в замешательство. На лице дочки она не видела ни восхищения, ни даже любопытства. На нем застыло что-то более тревожное.

Беспокойство.

– Идем, достанем тебе лыжные штаны и снаряжение, если хочешь поиграть во дворе.

На самом деле Орла сомневалась, что дочь сейчас хочет именно этого, но надеялась, когда они разговаривали о севере, что Элеанор понравится спокойная, размеренная жизнь на природе. Не придется волноваться, что ее переедет такси или расплющит о столб в переполненном вагоне метро. Возможно, Элеанор просто не привыкла к тому, как здесь тихо. Как ветер в полной тишине заставляет все вокруг говорить.

Элеанор Куин резко развернулась и кинулась в сторону дома.

Орле показалось, что на лице дочери был страх. Она нерешительно стояла во дворе, пока Элеанор Куин забиралась по лестнице. Что ее напугало?

Орла осмотрела участок. Воздух принес уютный аромат дыма от костра – неужели Шоу уже зажег печь? Или этот шлейф витал над деревьями? Невозможно – так близко к ним не было ни одного дома.

Какое-то движение рядом застало Орлу врасплох, и она вовремя перевела взгляд на гигантскую сосну, чтобы увидеть, как с ее мохнатых лап падает каскад снежинок. Ветер успокоился, так что вряд ли это он стал причиной обвала снега. Могло ли дерево дрожать? Стряхивать с себя снег, словно собака?

Орла услышала звук, который сложно было разобрать… Мягкое «пуф». Снова и снова.

Ее рот в удивлении открылся. Что-то двигалось к ней, что-то почти бесшумное, но огромное. Внутренний голос приказал: «Беги!» Тело подавало предупреждающие сигналы, но она не могла отвернуться.

Одно за другим деревья стряхивали снег. Вот что это был за звук: накопленный снег на сотнях ветвей, падающий на белую, мягкую землю. Но не от этого движения кровь стыла в жилах, не это удерживало Орлу в напряженном ожидании. А то, что происходящее напоминало цепную реакцию; деревья стояли в ряд, который начинался от гиганта и уходил далеко вперед, и стряхивали снег друг за другом.

Что-то приближалось.

Когда с последнего дерева на дальнем краю опушки упал снег, она ощутила сильный порыв ветра. Наконец Орла пришла в себя и бросилась к крыльцу. Споткнувшись, она забежала в дом и заперла за собой дверь.

И прижалась к ней спиной, смущенная собственным поведением. В этот момент ее глаза встретились с глазами дочери, и кровь снова застыла в жилах. В окна ударило облако снега, а потом все опять стихло. Но Элеанор Куин с широко раскрытыми глазами сидела, сжавшись в углу за холодной печкой. Наверху Шоу и Тайко продолжали болтать, скрипя половицами, пока передвигали вещи.

Орла не хотела усугублять ситуацию, но дочь выглядела испуганной.

Что вообще случилось? Орла никогда не была в лесу после метели и теперь чувствовала себя глупо – хлипким барьером между матерью-природой и здравым смыслом.

Она отошла от двери и пожала плечами.

– Это был просто ветер после метели. Как легкие толчки после землетрясения.