— Погоди-ка минуту.

Я натягиваю универсальные кеды и перемахиваю через подоконник. Лида только этого и ждёт. Она по-хозяйски подхватывает меня под руку и уводит в темноту улицы.

— Я думал, ты шутишь, — аккуратно забрасываю удочку.

— Насчёт чего?

— Насчёт свадьбы.

— Почему?! — она снова демонстрирует мне невинный взгляд, как у оленёнка Бемби.

Интересно, в Советском Союзе показывали этот мультик, или у неё эта способность от природы?

— Ну ты же с Копчёным мутишь… — как можно более равнодушно говорю я.

— Чего я делаю?!

Блин, с этими современными словечками недолго и проколоться. Как там говорили во времена, когда деревья были большими?

— Ходишь, в смысле.

— Ничего я не хожу, — возмущается Лида и для усиления эффекта прижимается ко мне бедром.

Бедро у неё упругое и горячее. Организм Алика реагирует бурно. Вдоль позвоночника пробегает табун мурашек, а в штанах становится тесно. Приличных мыслей при этом в голове ни одной. Только неприличные. Подростковый гормональный взрыв в полный рост.

Надо срочно искать себе партнёршу по возрасту. Даже срочнее, чем мышцы качать или миллионы зарабатывать. Иначе подобные профурсетки так и будут мозги крутить, пользуясь физиологической беспомощностью.

Вот только по какому возрасту? Даже для какой-нибудь студентки-второкурсницы я сейчас всего лишь шестнадцатилетний сопляк. А своих ровесниц я ощущаю малолеткам и, переступить через это внутреннее "табу" не могу и не хочу.

Лида воспринимает моё молчание на свой счёт.

— Глупенький, — говорит она тем самым мурлыкающим тоном, от которого мурашки только усиливаются. — Он просто сосед мой. Мы с детства дружим, в одной песочнице куличики лепили. Он меня просто провожает иногда, чтобы пацаны не приставали. С тобой-то они всё равно приставать будут, а его боятся, — расчётливо разбивает она самолюбие Алика одной фразой.

— Ну так что ты во мне вообще нашла? — удивляюсь. — Ходила бы с ним и дальше, раз он такой грозный.

— Алик, ты в последнее время головой не бился? — Лида меня внимательно осматривает. — Ты забыл, о чём мы договаривались?

Кажется, Штирлиц близок к провалу.