Который кстати, тоже попал в газету. «Их Величества обходят столы обедающих».

Прибыв за несколько дней в Москву на коронацию, Николай II с супругой остановились в Петровском путевом дворце. Уже после всех торжеств, 18 мая, в том же Петровском были поставлены большие шатры, обеденные столы, между которыми бегали официанты. Такие же обеды для волостных старшин устраивал и отец Николая — Александр III.

Этот обед запомнился бесконечной одой от розовощёкого студентика. Что-то в стиле Державина:

...Дней священных ожидая

Чувств торжественных полны

Шли они с брегов Дуная

Шли они от северной Двины...

Заканчивался стих пафосными строчками, между букв которых так и сочилась патока:

...И как к таинству святому

Все готовились они

Бить челом Царю родному

В эти благостные дни...

Студентику хлопали, но так вяло — всех утомил длинным стихом, плюс не все влезли под императорский шатер и стояли под палящим солнцем.

— Вы слышали шутку про публикацию в «Одесском вестнике»? — Шувалов заметил, как я погрузился в газеты, наклонился ко мне. Понизил голос: — Цензоры пропустили и пропечатали: «Митрополит возложил на голову его императорского величества ворону».

— Ха-ха-ха... Ворону! Представляете?

Я вежливо поулыбался, перелистнул газету.

— А в следующем номере появилась заметка — продолжал смеяться адъютант — В предыдущем номере нашей газеты, в отчете о священном короновании их императорских величеств, вкралась одна чрезвычайно досадная опечатка. Напечатано: «Митрополит возложил на голову его императорского величества ворону», читай: «корову».

Вообще московские Романовы непуганые — слишком многое позволяют своим любовникам. Великий князь и распустил! Смеяться над коронацией в пяти шагах от помазанника... В тот момент, когда решается судьба чиновничества первопрестольной...

Наконец, меня позвали в кабинет.

Там было накурено — топор вешай, вокруг круглого стола с царем и роднёй бесшумно кружили слуги во фраках и белых перчатках.