Егор с первой минуты, как увидел Леночку, не отходил от неё. Он даже помогал ей кушать, подсказывая, как правильно держать ложку. Снимал с неё варежки, шубку, шапочку. Выбирал самые красивые мандарины, поил соком и угощал самыми вкусными конфетами и печеньками, как ему казалось. Настоящий рыцарь появился у девчонки.

– Ну надо же, – удивлялась мама Лена – настоящий мужичок с ноготок. Ох, и повезло тебе, Ленок! Таких уже не делают. – И хохотала, глядя на их приватный танец.

– Артём! Вам с Викой пора подумать о девочке. Вон какой усатый нянь вырос.

Ольга обращалась к входившему с дровами мужчине, за плечами которого маячила Виктория. Она, как только вышла из машины, прилепилась к Артёму, только что в туалет с ним не ходила.

– Да, да. Я готова! – Смотря в сторону Алёны, с вызовом ответила Вика.

«Что ей надо от меня?» – подумала Алёнка и припустила в пляс с детьми.       Потом они ходили в лес, кормили белок, которых хватило всем. Алёна отошла немного в сторону, надеясь показать дочке снегирей. Она присела около неё, и указывая, куда надо смотреть, оказалась вместе с девочкой под сугробом, свалившимся им на голову. Парочку «откопали». Леночка не успела испугаться, но пришлось идти домой. И Егорка опять пошёл с ними. Мальчику не хотелось оставаться с родителями, и это уже не очень нравилось Алёне.

Поздно вечером, когда все уже спали, а у Алёнки, наоборот, только начиналась жизнь по расписанию Дальнего востока, она спустилась на кухню, нагрела себе чайку и устроилась перед камином, подбросив туда полешек. Тепло, уютно, расслабляет… В последнее время она гнала от себя утверждения «вот был бы рядом Вадим…» Какой смысл, ведь и так понятно, что это было бы замечательно. Но не будет. В такие ночные минуты тишины память и так уносила её к нему… Послышался шорох, на кухню кто-то пробирался. Попить, наверное. Алёна даже не повернулась.

– Артём, ты где? – прорезал тишину скрипучий голос Вики.

– Да на кухне, пить хочу. Потише, сейчас иду.

Она, видимо, спустилась, потому что совсем рядом послышались звуки поцелуев. Алёна влипла в кресло вместе с ногами и кружкой горячего чая.

– Ты чего, сдурела? Полный дом людей. И детей.

– Так все же спят. И потом, мы так давно не были вместе. А сейчас, когда Егорка спит с дочкой этой молодой вдовы…

– Я же просил тебя, Вика! Ты же женщина, должна понимать. А если тебе это не дано, вообще не говори об Алёне ничего. Моё терпение небезгранично!

– Ну, хорошо, хорошо. Пойдём. Здесь налево баня, там точно никого нет. – И опять поцелуйчики, шёпоток, женское хихиканье…

И тишина. Ужасно неприятно. Как будто Алёна подсмотрела что-то запрещённое. А «дочка молодой вдовы» – это её Леночка. Какой кошмар. Ну вот, расслабилась…

Опять послышались шаги. Но Алёна не стала прятаться.

– Я никогда не говорил, что люблю тебя. И замуж не звал, – голос Артёма шипел, как змея. – Это ты со мной живёшь, а не я с тобой. Иди спать. Завтра поговорим. – И вышел на улицу.

«Что же происходит в жизни этого мужчины?» – думала Алёна. Она не понимала, зачем жить без любви, тем более эта Вика не стала для Егорки не то, что матерью, но и просто близким человеком. А сын для Артёма всё.       Размышляя, она не заметила, как уснула. И как пришёл Тёмка, тоже не заметила. А он сел перед ней и долго всматривался в её лицо, такое родное, такое любимое, такое, сейчас, беззаботное, спокойное.

Она вернулась. Насовсем. Радоваться или сдохнуть уже? Видеть её, слышать звонкий голосок, ощущать Алёнку рядом – и сердце работает на разрыв, душа рвётся, наполняясь счастьем и радостью… Артём уже почти смирился с тем, что в его жизни есть только Вика, у них много общего и вообще, надо же с кем-то жить… Но стоило Алёнке просто улыбнуться ему, и он про себя всё понял, в который уже раз. Всё, что он делал, чем старался отвлечь себя, в конечном итоге, приводило к ней. А что бы она сказала? Что бы сделала, чем бы могла помочь? Но он заставил себя не влезать в жизнь Алёны, с её стороны не было никаких движений в его сторону, всё ровно, чинно-благородно. Армём забывался в постели с черноволосой красавицей, занимался сексом довольно жёстко, испытывая только похоть и конечное наслаждение, используя Вику как инструмент для этого. Но там, под Воронежом, в деревянной бане его накрыло очень странное чувство: перед глазами поплыло лицо Алёны, её улыбка, ручки, длинные ножки, силуэт груди и бёдер… И он, закрыв глаза, сотворил со своей партнёршей что-то необыкновенное, она такого наслаждения от самого процесса не получала никогда, а уж от конечного действа и подавно. И поняла всё неправильно, опять начав разговор о замужестве. Её можно было понять! А Артём уже точно убедился в том, что у него "едет крыша"…

Они вернулись домой, уставшие, но довольные. Бабушка с дедом наготовили пир на весь мир. После Нового года осталось много неиспользованных продуктов, и чтобы не пропали, пришлось готовить. Всех усадили за стол почти с порога. Перемыли руки, всё организовали. И праздник продолжился. Праздник живота. И опять все хохотали, когда Егорка объяснял Леночке, что девочкам нельзя есть много мяса, потому что у них тогда будут мышцы. А девочкам они не нужны. Потом он вытирал ей рот, как Винни Пух Пяточку. А когда они поели, повёл смотреть мультики. Маленькие, любименькие, уморительные детишки. Цветы жизни.