А теперь дело осложнялось тем, что у Аллана, Бенни, Юлиуса и Прекрасной было не густо с родней и приятелями, к которым можно вот так нагрянуть на желтом грузовом автобусе с упомянутыми людьми и животными на борту.

Аллан оправдывался тем, что ему сто лет и все его приятели уже покинули этот мир довольно давно и по разным причинам — впрочем они все равно вряд ли дотянули бы до сегодняшнего дня. Мало кому дано пережить все передряги, что случились за этот век.

Юлиус сказал, что его специальность — неприятели, а не приятели. Правда, с Алланом, Бенни и Прекрасной он бы с удовольствием дружил и дальше, но в данных обстоятельствах речь не совсем об этом.

Прекрасная призналась, что год после развода никого в упор не видела, а потом тайком приютила слониху, что тоже не добавило оснований тесно общаться с ближними. Соответственно и просить о помощи тоже некого.

Оставался Бенни, у которого имелся брат. Злейший брат на всем белом свете.

Юлиус поинтересовался, нельзя ли подкупить брата, и тут Бенни просиял. У них ведь куча миллионов в чемодане! Подкупить, разумеется, не выйдет, гордости у Буссе еще больше, чем жадности. Но это уже семантический аспект. Бенни придумал, что делать. Он попросит разрешения возместить все за те годы по справедливости.

Тут Бенни позвонил брату — и еще не успел представиться, как был проинформирован, что у Буссе есть заряженный дробовик, так что если братец желает получить заряд дроби в задницу, то добро пожаловать.

Бенни отвечал, что совершенно не жаждет такого угощения, он с друзьями вообще мог бы объехать брата десятой дорогой, если бы не стремился урегулировать с ним некоторые финансовые вопросы. Ведь между братьями остались кое-какие расхождения касательно наследства дядюшки Фрассе.

Буссе отвечал, что нечего брату так мудрено выражаться. И спросил напрямик:

— Сколько у тебя сейчас при себе?

— Что скажешь насчет трех миллионов? — сказал Бенни.

Буссе умолк, обдумывая ситуацию. Он знал, что Бенни не станет звонить, чтобы просто подшутить над ним. У братца бабки завелись! Три миллиона! Это же рехнуться! Но… денег много не бывает.

— Четырех? — попытал счастья Буссе.

Но поскольку Бенни уже раз и навсегда решил, что старшему брату не дозволено им помыкать, то сказал так:

— Мы можем, конечно, и в гостинице остановиться, чтобы не причинять тебе беспокойства.

На что Буссе отвечал, что младший брат никогда в жизни не причинял ему никакого беспокойства. Бенни и его друзья будут желанными гостями, а если Бенни к тому же хочет уладить старую распрю с помощью трех миллионов — или трех с половиной, если на то будет его добрая воля, — то это зачтется ему только в плюс.

Бенни получил все инструкции, как найти дом брата, и полагал, что вся компания через несколько часов уже будет на месте.

Все, похоже, уладилось наилучшим образом. И к тому же дорога пошла теперь широкая и прямая.

Как раз такая, как Шефу и было нужно. Он уже десять минут сидел на хвосте у автобуса, когда «БМВ» сообщил ему, что надо бы добавить горючего. Шеф не заправлялся от самого Стокгольма — да и когда бы он, спрашивается, успел?

Вот был бы кошмар, кончись бензин там, посреди леса, — ничего другого не осталось бы, как смотреть вслед удаляющемуся автобусу, увозящему, возможно, и Болта, и Хлама, и чемодан, и кого и что он там еще везет на самом деле.