– Судя по тому, что ты не заикаешься, это абсолютная истина.

– Я восхищаюсь вашими способностями.

– Я был вовлечен в заговор. Клиент, который просил меня о посмертном стирании, сам был стирателем. Он знал, что я загляну внутрь, и передал мне свое проклятие. Как наследство.

– Разве это п-проклятие, а не способность?

– А ты хотел бы его получить? Хочешь, передам?

– А можно?

– Если бы это было возможно, я бы давно его на кого-нибудь перекинул, – усмехнулся Мусорщик. – Стирателем может стать только один из миллиона человек. Это люди, которые с самого детства теряют или ломают все, что попадает к ним в руки. Такую способность не каждому можно передать.

– Может, я тоже такой человек. Мне тоже в детстве говорили, что у меня руки не из того места.

– Нет, ты не такой. Не думай об этом и живи своей жизнью. Спросишь, откуда я знаю? Я знаю всех настоящих стирателей. А ты продолжай стирать своими способами, воровать вещи и избавляться от них. И будешь жить долго и счастливо.

– Значит, я в-всегда буду ненастоящим стирателем? У меня нет… Нет никаких шансов?

– Настоящий, ненастоящий – какая разница? Все живут своей жизнью. Думаешь, здорово, когда все вокруг тебя исчезает? Думаешь, весело избавляться от улик? Стирать следы аварии, виновник которой куда-то сбежал, – это, по-твоему, весело?

– Тогда почему вы этим занимаетесь?

– Я больше ничего не умею. Просто зарабатываю тем, что делаю лучше всего.

Мусорщик повысил голос. Он покачал головой, будто жалел о сказанном. Может, не хотел вспоминать о своей жизни. Может, жалел, что нельзя вернуться назад во времени и исправить прошлое.

Кидон не знал, что сказать.

– Я задам тебе последний вопрос. Ответишь на него честно?

– Д-да, конечно. Я в-все расскажу, честно, ничего не скрывая, – сбивчиво ответил Кидон.

– Раз ты не можешь раскрыть личность, то давай я спрошу, а ты ответишь мне «да» или «нет». Пойдет?

– А?

– Не «а», а «да». Неважно, будем считать это согласием. Правильно?