Легат снова оглядел меня с головы до ног, расслабился. Кинжал скользнул в ножны, а я глубоко вздохнула. Словно с плеч камень упал. Надгробный.

– Хорошо, Алек-сандра, – протянул Эурон, не без труда произнося мое имя. – Завтра в полночь жди меня у себя в покоях. С полусотней золотых шакров.

– С полусотней? – переспросила я, легко угадывая, что это большая сумма. Рот легата растянулся в ухмылке.

– Посмотрим, сможешь ли ты оплатить мои услуги, девочка. Если нет – то мне не стоит и рисковать.

– Но я только-только… стала аурией, – вспомнила я диковинное слово. – Как я раздобуду такие деньги за сутки?

Легат снова усмехнулся. Красный плащ в форме языка пламени покачнулся за его спиной.

– Ты постараешься. А я таким образом убежусь, что не зря инвестировал в твою жизнь.

Я стиснула зубы. С наглостью этого типа могла поспорить только его жадность. Или циничность.

– Хорошо, – бросила мрачно, решив, что с деньгами сумею разобраться чуть позднее. Может быть. А если нет, то в любом случае я уже выиграла дополнительные сутки жизни у того злого рока, что отправил меня в это жуткое место.– Только забери с собой вот это. И разберись с ним.

Я скрестила руки на груди и неожиданно даже для себя самой пнула ногой тело второго легата. А ведь я даже не удосужилась проверить, жив он или нет!

Спасая собственную шкуру, я как-то забыла поволноваться об убийце.

Легат Эурон приподнял бровь, видимо раздумывая, как отнестись к моим словам.

– Приказываешь мне, девчонка? – нахмурился он.

Пора было проявить волю. Но была ли она у меня?

Я была на девяносто восемь процентов домашней и скромной женщиной, перманентом клянусь. Но ох уж эти оставшиеся два процента!

Похоже, я о себе чего-то не знала. Ноги сами понесли вперед к застывшему на пороге мужчине, возле которого я замерла и проговорила, глядя в его алчные блестящие глазки:

– Если ты планируешь получать от меня деньги, легат Эурон, хорошие деньги, ты будешь мне служить. Тебе выгоднее согласиться, разве нет?

Честно говоря, рядом с человеком, который мог убить меня одним движением руки,я чувствовала себя ужасно. Я, конечно, блефовала и шла на огромный риск. Но это было не впервой, когда мне, репортеру и журналистке, приходилось выкручиваться из щекотливой и даже опасной ситуации. Тот же Эдуард Церр был тому ярким примером.

Легат смотрел на меня несколько мгновений не мигая. А затем вдруг ухмыльнулся и… склонил голову!

– Честь имею, аурия Александра, – отчеканил он, одновременно с тем его пятки ударились друг о друга, раздался громкий звук. Оказалось, что сапоги легата Эурона подбиты металлом.