7

Я приехал в бар «Молодой моряк» на Южно-Портовой улице за несколько минут до шести. Эрни уже сидел там, изображая бывалого морского волка. Его мощная голова торчала из-за стола на шесть персон, во главе которого он сидел, оглядывая «портовую территорию». Он наблюдал за туристами, которые через сети и фонари видели восковую рыбу и его массивные руки, одна из которых сжимала стакан джина, а вторая поигрывала сигаретой, стряхивая пепел в стоявшее рядом блюдце.

— «Город-призрак», — произнес он, когда я сел за стол. — Томас Элиот, «Бесплодная земля». Элиот описывал Лондон, но это описание больше подходило Нью-Йорку. — Эрни подозвал официанта величественным жестом.

— Эй, бедняга, — он сжал мою руку и, склонив голову, придвинулся ко мне. У него были печальные, слезящиеся собачьи глаза. — Глупые банкиры хмурятся и продвигаются вверх по служебной лестнице, не гнушаясь убийством моего невинного младенца. Мир — хиреющее поместье, нуждающееся в сострадании и хорошем управлении. — Эрни посмотрел на официанта, который стоял перед ним в ожидании заказа. Официант выглядел как сгорбленный дворецкий и капитан Ахав одновременно, — Будьте любезны, барракуду колон и немного фенхеля, — сказал Эрни несколько официозно.

— Прошу прощения, сэр? — невозмутимо произнес официант.

— Большой «Гордон» и тоник, — Эрни повернулся ко мне и усмехнулся. — Страна коктейлей, и они не знают, что такое барракуда колон. Какой позор! — Он пристально посмотрел мне в глаза. — Хм, — Эрни потер свой массивный лоб накрахмаленной салфеткой и бросил ее на соседний столик. — Видел Мэндипа?

Я отрицательно покачал головой.

— Ну так позвони ему, — сказал Эрни, похлопывая себя по жилетке. Я с трудом смог разглядеть мобильный телефон, торчащий где-то между складок его огромного живота. — Он звонил мне по этому поводу. Они выдали мне мобильник, чтобы следить за мной, они думают, я никогда не найду кнопку выключения. И они чертовски правы, ублюдки! — Эрни сделал большой глоток джина. По его мутному взгляду я догадался, что это была не первая порция. — Даже не могу представить, где он может быть. Не спрашивал. Насколько я знаю, он может быть на девятом фервее[3]на «Уэнтуорте»[4]. Боюсь, он очень зол на тебя.

— Почему? Что я такого сделал?

Принесли мой джин. Подождав, пока я сделаю большой глоток, осушив стакан наполовину, Эрни продолжил:

— Ты был там. Не в том месте, не в то время. Конечно, чертов случай. Конечно, это не твоя вина, что ты попал в грязное белье «Джефферсон Траст», но Мэндип находится в щекотливой ситуации. Пока он занят переговорами по поводу слияния, которое принесет ему награду и наполнит наши карманы деньгами, у нашего самого большого клиента нашелся полный кретин, который прибил пятнадцать добропорядочных граждан, а ты еще стоял там, как в театре, и наблюдал за происходящим в бинокль и со стаканом попкорна.

— И что, действительно необходимо было отбирать у меня моих клиентов?

— Это ошибка, нет никакой необходимости делать это, — Эрни снова взял меня за руку. — Я возражал Чарльзу, но он считает, что слияние вынудило его поступить именно так. По-моему, он был больше расстроен, чем разозлен. Я видел боль в его глазах. Это разбивает мне сердце. Уж лучше один партнер, чем целая компания. Очевидно, гитлеровская молодежь вышла на тропу войны.

Шелдон Кинес — вот гитлеровская молодежь, которая держала кинжал заточенным и стояла наизготове за спиной Эрни. Шелдон всегда считал Эрни самой большой помехой на своем пути к вершине «Клэй и Вестминстер». Эрни был из старого состава компании, но, несмотря на это, Мэндип всегда следил за тем, чтобы кинжал Шелдона оставался на безопасном расстоянии от Монкса. Однако теперь, кажется, Шелдон пользуется благосклонностью Мэндипа и потихоньку давит на него. Как? Неужели я потерял своего защитника?!