— Прости, милая. Мне просто нужно было знать все подробности, ты же меня знаешь.
— Ты совсем как наш Патрик, — сказала Розмари. Билл печально улыбнулся, и его темно-карие, как у Патрика, глаза наполнились слезами. Розмари крепко сжала мужу руку, и они посмотрели друг другу в глаза.
— Он выкарабкается, — убежденно заявила Розмари. — Я в этом не сомневаюсь!
Их брак был таким счастливым! Мелисса это поняла, еще когда украдкой глядела на них сквозь деревья, когда они только прибыли в «Лесную рощу» двадцать шесть лет назад. Идеальная пара с идеальными детьми! Ни тебе пробитых кулаком стен, ни окровавленных салфеток в мусорном ведре, думала про себя Мелисса. В день их с Патриком свадьбы — здесь же, в лесу — двадцатилетняя Мелисса, в животе которой уже рос их первый сын, Джоел, пообещала себе, что сделает
Новая волна паники накрыла ее с головой. Мелисса так боялась потерять Патрика. Сжала кулаки, она с силой вонзила ногти в кожу, чтобы болью отогнать страх. Ей нужно было сохранить свой рассудок.
Она повернулась к врачу, собралась с силами и спросила:
— И долго Патрик пробудет в коме?
— От нескольких дней до нескольких недель.
— Недель, — прошептала Мелисса, думая о том, что все это время ей предстоит провести без Патрика. Потом она подумала о детях и о тайне, которую они скрывают. От мучительных метаний между облегчающей мыслью, что у нее есть время выяснить эту тайну, пока их отец не очнулся, и страхом, что Патрик может
— У вас есть еще вопросы? — спросила врач.
Билл подался вперед и заглянул ей в глаза:
— Что вы думаете о ране в живот? Можете предположить ее тип?
Сейчас в нем заговорил военный. Билл двадцать лет прослужил в Британской армии, пока в восьмидесятых, во время конфликта в Северной Ирландии, не напоролся на бомбу. После этого его комиссовали, и у него появилась новая страсть — разведение породистых собак и участие в выставках. Это увлечение помогло ему встретить Розмари и заработать достаточно денег, чтобы позволить себе самый большой дом в «Лесной роще».
— Мы сделали фотографии и собираемся передать их криминалистам, — ответила врач с очень серьезным лицом. — Все вопросы, связанные с преступлением, следует задавать им, мистер Байетт.
Билл снова плюхнулся на диван и стал смотреть в маленькое окно куда-то поверх макушек деревьев, отделявших их «Лесную рощу» от остального мира. Он сжимал и разжимал кулаки, и Мелисса видела, какая в нем кипит ярость. Она поняла, что теперь он не успокоится, пока не выяснит, кто совершил такое с его сыном, и ее крупно затрясло. Вдруг дети как-то с этим связаны!
— Да, вы можете сейчас взглянуть на Патрика, — неожиданно сказала врач и поднялась с кресла. Все переглянулись и побрели вслед за ней по коридору в палату интенсивной терапии. Врач приложила свою карточку, чтобы пропустить их, и сама провела их мимо оживленного сестринского поста. Отсюда они прошли в общую палату с четырьмя кроватями. Так уже сидели чьи-то родственники у постелей пациентов, подключенных к различным аппаратам, призванным спасти им жизнь. Кто-то был в сознании, кто-то нет. На одной из кроватей лежала девушка лет восемнадцати, и Мелисса вздрогнула, представив себе на ее месте Лилли или Грейс. Женщина, сидевшая у ее кровати, подняла на Мелиссу взгляд, и та увидела в нем всю глубину отчаяния.
Они шли и шли, пока не добрались до нужной палаты в самом конце здания. Эта палата была очень похожа на первую, но две из четырех кроватей были скрыты за ширмами. На третьей лежала пожилая женщина, а на четвертой — крупный мужчина лет пятидесяти, с довольно жизнерадостным видом читавший журнал.
— Патрик здесь, — тихо сказала врач, отходя в дальний угол палаты и приподнимая синюю занавеску, за которой стояла его кровать.
Мелисса с трудом узнала мужа. Рядом с ним стоял высокий аппарат, и от него отходило множество трубок, подключенных к телу Патрика. Его пульс и дыхание были под наблюдением, и показатели выводились на монитор. Половину головы Патрика обрили, чтобы сделать снимки, а трубка, выходившая у него изо рта, делала его лицо кривобоким.