— Что, черт возьми, произошло? — спросил Билл, едва медсестра вышла из комнаты ожидания и закрыла за собой дверь.

— Дети нашли его таким, — пробормотала Мелисса. — Это… это просто какой-то бред.

— Кто мог так с ним поступить? — спросила Розмари.

— Не знаю, — ответила Мелисса. Взгляд Розмари скользнул по ее футболке и брызгам крови на ней. Пожилая женщина поджала губы и отвернулась.

Все молчали, не сводя взгляда с маленького окошка на двери палаты. Мысли Мелиссы метались между половинками разорванного рассудка. Сильнее всего был первобытный страх, что Патрик умрет, но и этот страх поминутно сменялся непониманием происходящего. Мелисса живо представляла, как дети сидят на зеленовато-голубом диване под присмотром подруги Джекки Шиллингфорд — такие тихие, испуганные… и что-то скрывающие.

Но что?!

Они явно ощутили большое облегчение, когда Мелисса сказала детективу, что не видела ножа. Она даже толком не знала, почему так сказала. От нее требовалось за долю секунды принять решение, и помочь ей мог только инстинкт. Она все еще надеялась, что кто-то из детей скажет ей то, что объяснит пропажу ножа. Но они молчали. Льюис с видом мученика рассматривал свои кулаки, Лилли тихо плакала, закрыв лицо руками, и безупречно нанесенная тушь стекала по ее щекам. Грейс испуганно моргала. Мелиссе хотелось схватить их, как следует потрясти и спросить, что, черт возьми, случилось с ножом. Но она боялась. Если дети спрятали нож, то это что-то могло значить. И вот она соврала, а значит, стала соучастницей.

Соучастницей чего? Черт возьми, чего?!

Одно было очевидно — только дети могли спрятать нож. Значит, у них была причина его спрятать, и от мыслей о том, какой могла быть эта причина, Мелиссу затошнило. Они либо прикрывали того, кто сделал такое с их отцом… либо, что ужаснее всего, удар нанес один из них.

Мелисса покачала головой. Ну нет, как она могла такое подумать? Это было просто невозможно. В то утро они смеялись и шутили, а Патрик взял пару выходных, чтобы провести с детьми Пасху и дать своим родителям отдохнуть от внуков. Она с Патриком даже думала, что близнецы уже достаточно взрослые, чтобы их можно было оставлять с маленькой Грейс, но в конце концов они пришли к выводу, что еще не время. Так что малышкой занимались либо Патрик и Мелисса, когда они могли взять выходной, либо родители Патрика.

Они собирались провести, как выражался Патрик, «ленивый день». Когда Мелисса уходила, он подшучивал над тщательно уложенным «вороньим гнездом» на голове Лилли, а Льюис, все еще в пижаме, доедал овсянку. Грейс, как обычно, уткнулась в книгу, не замечая ничего вокруг. Что могло произойти в эти несколько часов, отчего мир сорвался с оси и кто-то из детей нанес Патрику такую рану?

Нет, все в тот день было абсолютно нормальным.

Значит, оставалась возможность, что дети кого-то прикрывают. Но кого? Жизнь в «Лесной роще» протекала исключительно мирно. Последняя мрачная новость это был пожар, виновником которого стал Джейкоб Симмс, но и это было больше года назад!

Чтобы дети кого-то прикрывали, нужно было, чтобы они этого кого-то знали. Может, стоило все же сказать полиции про этот чертов нож, чтобы узнать правду? Может быть, так проще было бы найти того, кто ранил Патрика?

Бедный, милый Патрик! Мелисса всхлипнула и Билл крепко обнял ее. В последнее время они так редко обнимались! Объятия остались в далеком прошлом, когда Мелисса, тогда еще подросток, только пришла в жизнь Байеттов. Это были объятия, которые согревали, поддерживали и придавали уверенности в трудные времена. Патрик как-то сказал, что дом его родителей — совсем как теплое дупло дерева, где можно всегда укрыться от дождя.

— Все будет хорошо, — сказал Билл. — Он сильный, он Байетт. Он это выдержит.

— А если нет? — прошептала Мелисса, зарывшись лицом в рубашку Билла. — Как я буду без него?

Мелисса и Патрик были вместе с пятнадцати лет. Двадцать пять лет вместе! Она просто не могла представить себе жизни без Патрика.

— Он выдержит, ты меня слышишь?

Мелисса кивнула в ответ и на миг закрыла глаза, вновь испытав то далекое, знакомое чувство, когда проводила дни напролет в этой самой комнате ожидания, пока ее старшего сына Джоела мучили бесконечными тестами, щупали и тыкали. Если у вашего ребенка прогрессирующее заболевание, то эта больничная комната становится вторым домом для вас.