В Бруклине любовь с первого взгляда случалась только в кино. Каждую субботу девушки тратили карманные деньги на то, чтобы опуститься в бархатные кресла в «Колизее» или в кинотеатре на бульваре Сансет и, задумчиво жуя попкорн, наблюдать за Барбарой Стэнвик, без памяти влюблявшейся в Генри Фонду, Вивьен Ли, гипнотически заглядывавшей в глаза Лоуренсу Оливье, или Айрин Данн, становившейся жертвой чар Кэри Гранта.
А после сеанса они выходили на шумные грязные улицы и направлялись домой – к уставшим на работе матерям, молчаливым отцам и ватагам младших сестер и братьев. Исполненные мечтаний, девушки писали в личных дневниках свои имена рядом с известной фамилией – что-то вроде «миссис Эмма Оливье», пытаясь представить, что было бы, если бы на пороге их дома вдруг возник герой девичьих грез Лоуренс. Он наверняка тотчас же позабыл бы свою Вивьен, воспылав страстью к Эмме.
Такой девушкой была и двадцатилетняя Силья Такала. Чистая, точно медный чайник, которому еще только предстояло испытать жар пламени, она знала о любви лишь то, что видела на экране кинотеатра.
А потом в ее жизнь пришла настоящая любовь. Совсем как в кино.
Это случилось на автобусной остановке, когда Силья направлялась в гости к своей подруге Джоанне. Пятница в колледже Хантер обычно была коротким днем. В выходные Силье предстояло выполнить довольно большой объем домашних заданий, но она не видела Джоанну несколько месяцев – с тех самых пор, как семья подруги переехала из финского поселения в Бруклине в финскую общину в Гарлеме.
Силья ждала своего автобуса, когда высокий и невероятно худой молодой человек в военной форме, каковые в те дни часто встречались на улицах городов, нерешительно тронул ее за плечо и робко улыбнулся:
– Мое почтение, мисс. Я хотел бы попасть в зоопарк в Бронксе. Не подскажете, на какой автобус мне сесть?
– В зоопарк? Почему вы хотите поехать именно туда? – Силья не могла отвести взгляда от незнакомца. Ведь перед ней стоял двойник Кэри Гранта с лучистыми глазами и притягательной улыбкой.
– Я остановился в Нью-Йорке всего на несколько дней и решил, что мне стоит осмотреть достопримечательности. – Он взглянул на ясное, залитое солнцем небо – непривычно безоблачное для начала марта. – К тому же приятно провести такой погожий денек в зоопарке.
Какое необычное времяпрепровождение для находившегося в увольнительной солдата! Улицы Манхэттена изобиловали бурлеск-клубами, барами, ресторанами… Молодой мужчина, чье будущее представлялось весьма неопределенным, мог вкусить любых удовольствий. А этот ненормальный – пусть и весьма привлекательный – захотел посетить зоопарк Бронкса!
– Меня зовут Генри, – представился молодой человек, хотя Силья ни о чем таком его не спрашивала.
– Силья, – ответила она.
Рядом с грохотом остановился автобус, выпустив из выхлопной трубы облачко удушливого газа.
– Это ваш номер, – произнесла Силья. – И мой тоже.
До Джоанны Силья так и не добралась, весь день проведя с новым знакомым. Несмотря на желание посетить зоопарк, Генри, казалось, совсем не обращал внимание на животных, поскольку не сводил взгляда с Сильи.
Когда они сели в автобус, следовавший на окраину города, уже сгущались сумерки. Молодой человек обнял Силью за плечи, и это проявление вольности ее встревожило и вместе с тем невероятно возбудило. Еще никогда в жизни она не становилась объектом публичного обожания, но готовившиеся отправиться на войну молодые люди и сопровождавшие их девушки могли позволить себе почти любые нежности. Поэтому, когда Генри поцеловал свою спутницу, никто из пассажиров даже бровью не повел. Сердце же Сильи заколотилось точно сумасшедшее.
– Мне просто необходимо увидеть тебя снова, – произнес он. – Я могу тебе позвонить?
Может ли он позвонить? Что за вопрос! Вложив в руку Генри клочок бумаги с номером своего телефона, Силья вышла на Шестьдесят восьмой улице и направилась к подземке.
Дома мать недовольно поинтересовалась, где пропадала дочь.
– Прости, äiti. Поезда в метро ходят с опозданием. – Силья наклонила голову, чтобы мать не заметила блуждавшую на ее губах улыбку.[1]