– Тоня? Что ты тут делаешь? – услышала я голос Игоря.

Даже и не заметила, когда он успел подойти. Стало безумно стыдно, за свою истерику.

– Тебя кто-то обидел?

Голос его был тревожен.

Я быстро убрала листок в карман и, достав платок начала вытирать слезы, но, кажется, только размазала тушь по всему лицу.

– Все в порядке. Никто меня не обижал, это просто нервы, – пролепетала я, не смотря на брата.

Представляю, какой у меня сейчас вид. Потекшая туш, красный нос и пятна по всему лицу. Когда я плакала, на моем лице выступали красные пятна, отвратительное зрелище. Именно из-за этого, я всегда сдерживала себя в подобных порывах. Но Егор смутил меня своим стихотворением и вот я разревелась. Стыдобище!

Игорь вздохнул, но слава всем богам промолчал. Самое отвратительное, что эту истерику он обязательно упомянет в разговоре с родителями. Игорь любую ситуацию всегда поворачивал против них. И эти мои слезы он еще долго будет мусолить, и обсуждать, обвинять всех с подряд. Если бы это было продиктовано заботой обо мне, я была бы не против, но это ни в его стиле. Мой брат просто обожает ругаться с родителями и выставлять их виновными во всех смертных грехах. Его гложет обида за то, что они когда-то выгнали его из дома, и ему пришлось жить самостоятельно, прорываться сквозь нищету, чтобы вылезти наверх. Да, сейчас он наверху, что ему это стоило мне не известно, но он из-за этого всех вокруг возненавидел, возможно, в этом и кроются его проблемы с женами. Он уже сменил трех, и они его неизменно оставляли без квартиры и машины, забирая себе все его имущество, видимо мстя за его отношение к ним. Но Игорь был бы не Игорь, если бы вновь не поднимался с колен и шел напролом, забираясь все выше и выше. Если честно я в тайне всегда восхищалась стойкостью и силой его характера. Но быть, как он я никогда не хотела.

– Ну, раз, все хорошо, тогда идем собирать вещи, или ты собралась жить в подъезде? – насмешливо спросил он.

И в этом весь Игорь. Долго напрягаться он точно не привык.

Зайдя домой, я сразу же юркнула в ванную, а затем к себе в комнату, не желая быть свидетелем еще одного скандала. Я поймала себя на мысли, что стала относиться к своему брату по-другому. Я словно со стороны начала смотреть на все его поступки и понимать их значение. Но слишком углубляться в это, не было времени, и я стала собирать все необходимое.

– Тонечка, мы с папой купим тебе однокомнатную квартиру, когда все разделим, ты не переживай, поживешь временно у Игоря, пока, потом уже и самостоятельно жить начнешь, – напутствовала мама, когда мы обедали втроем на кухне.

Не знаю, успокоили ли меня эти слова. С одной стороны, иметь собственное жилье – это счастье. Нинка с Лешкой прыгали бы от радости. А мне что-то не нравится. Может быть то, что меня вырастили и отправляют в свободное плавание? А может быть то, что я не ожидала, что не только папа уйдет из моей жизни, но и мама тоже? Может я не допускала мысли, что мама способна бросить меня?

Хватит этих внутренних терзаний! Что за глупости в моей голове, куда я денусь, конечно, я справлюсь, ведь это жизнь, и я уже взрослая. У меня за плечами опыт нескольких людей, я смогу жить одна, к тому же мне Игоря дали для поддержки.

– Доченька, тебе просто страшно, это всегда сложно – взрослеть, но ты же у нас умная и сильная девочка. Мы не оставляем тебя, мы с папой будем помогать тебе деньгами, до тех пор, пока ты не устроишься на работу, пока учишься. Не нужно так переживать, – сказал мне отец.

Видимо все же Игорь, рассказал маме о моих слезах, может и к лучшему, что он увидел меня в подъезде в таком состоянии, а я уже подумала о нем, что он это опять делает для себя. Господи, мой мозг скоро взорвется от всех этих мысленных метаний и самокопании.

– Спасибо мам, не переживай я справлюсь.

«Наверное, как-нибудь, куда я денусь, в конце концов – это жизнь», – конечно же, последние слова я говорила себе мысленно.

И вообще, чего я расстраиваюсь, вот маленькая Леночка находится в ужасных условиях. Нужно думать, как помочь ребенку, а я тут совсем растеклась как жижа, раскисла, даже думать противно.

Если мне кто-то показал этого ребенка, значит, этот кто-то хочет, чтобы я ей помогла. Ведь не просто же так? Ведь есть в этом какая-то высшая цель? Возможно, я должна изменить жизнь малышки и не только её? Вопрос в том хватит ли у меня сил. Уж кем-кем, а героиней я себя никогда не чувствовала и на геройские поступки никогда не была способна. Максимум, могла спасти котенка, которого кто-то мучил с отрезанными ушами и принести домой – лечить, ну еще щенка, брошенного под лестницей и плачущего от голода и холода. Эти животные прожили с нами очень долгую жизнь, жаль только умерли от старости. Возможно, тогда я была способна на те поступки в силу своего возраста, а теперь высшие силы уверились во мне и решили, показать мне больше? А может быть, я слишком много о себе возомнила, и я просто вижу то, что вижу, и это ничего ровным счетом не означает, а означает лишь то, что я все-таки схожу с ума и у меня раздвоением или "разчетверением" личности?