— Сейчас тебе принесут заявления от двух соседей, которые его не видели уже три дня. Так что основания есть.

— Ты в конторе мне поможешь? — спросил Одинцов.

— Конечно, Клюев уже в курсе, что ты ему в бригаду определён. Я с ним уже пообщался. Пощады Дадоновской кодле не будет. Стрелка своего нашёл?

— Пока нет. В сарае вместо него был другой человек, но с документами Терентия.

— Думаешь, снайпер в город не вернулся?

— Не знаю, — задумчиво произнёс Одинцов, — я сейчас из изолятора бабу его выпущу. Пущу за ней своих людей, может он на неё и клюнет. Хотя я не уверен. О стрелке ведь ты обещал позаботиться.

— Я помню. У тебя бронежилет есть? — спросил неожиданно Иванов.

— Есть, а почему ты спрашиваешь?

— Одень и носи. От этого, твоего Терентия всего можно ожидать. Меня-то он мельком видел, а ты у него враг номер один. Хотя броник при его талантах может и не спасти.

— Да, брось ты, — с плохо скрываемым страхом в голосе ответил Одинцов, — ему это зачем?

— Когда волку некуда деваться, он может натворить много дел. Ну, успехов тебе.

— Спасибо.

Разговор закончился. Иван Андреевич подошёл к окну кабинета. Напротив здания следственного отдела, через дорогу стоял обычный жилой дом с чердаком и давно не ремонтированной крышей. Стекол в окнах чердака не было. Раньше Иван Андреевич не обращал на это внимания, но после слов Иванова это не укрылось от его глаз.

— Идеальная позиция для Терентия, — подумал Одинцов. — Нет, не может быть. А с другой стороны, чего ему терять? Документы на имя иностранца засвечены, собственные документы он отдал этому рыжему лоху, который сидел в сарае. Моня мертв, новых документов у Терентия не появится. По тачке мы уже установили, что автомобиль, который стоял у него под окнами, зарегистрирован на имя Кривцова. Значит, и эти документы, хотя и сделанные качественно, ему больше не нужны. Мы о них знаем. И Кривцов, и этот немец с дворянской фамилией объявлены в розыск. Куда ему деваться? При первой проверке документов, по любому поводу его задержат и посадят в приемник-распределитель до выяснения личности. Некуда ему бежать. Поэтому он, наверняка в городе, и баба его — неплохая приманка.

Иван Андреевич позвонил Крыленко.

— Привет, уже на работе? Молодец. Слушай, там у вас Шевелёва парится по подозрению в хранении наркоты. Ты пока её не выпускай, я сейчас приеду и сам выпущу.

— Хорошо, — ответил Крыленко, — только срок задержания заканчивается у нее через полтора часа. На большее время я её задержать не смогу, у нас с этим строго.

— Я мигом.

Одинцов подошёл к шкафу и достал свой бронежилет, который ни разу не одевал. Бронежилет оказался неудобным, тяжёлым и сковывал движения, но, помня предостережение Иванова, Иван Андреевич все-таки его одел. Чертыхаясь, он вышел из следственного комитета, сел в машину и поехал в уголовный розыск. Он не обратил внимания, что следом за ним тронулась с места новенькая «Ауди» и сопровождала его в течение всей поездки.

Одинцов зашёл в кабинет Крыленко и попросил привести задержанную Шевелеву. Ольга никогда не сталкивалась с правоохранительными органами, но в камере её просветили, что сидеть ей без предъявления обвинения по закону положено не больше двух суток. Сокамерницы пытались выяснить, за что Ольгу задержали, но из её объяснений выходило, что она и сама не знает. Когда до истечения срока оставался час, её вызвали к следователю.